являлось также следствием сокращения фронта армии. Теперь он шел от ст. Горовалдайское до Царской Славянки, и протяжение его не превышало 80 км. Тем не менее к 21 октября противнику удалось выйти на своем левом фланге к Стрельнинской подставе, являющейся уже предместьем столицы; 20 октября им были заняты Павловск и Царское (Детское) Село. Только теперь он сделал попытку перехватить Николаевскую железную дорогу в районе Колпино, но попытка не удалась. Наступление противника на Колпино было остановлено резервами 7-й армии, которые там собирались.
Красное командование само готовилось к переходу в наступление. Было решено, сковывая противника на фронте, нанести ему удар фланговыми группами. Главная роль в этом наступлении выпадала на левофланговую Колпинскую группу в количестве 7470 штыков и сабель при 12 орудиях, которая из района Колпино нацеливалась на фронт Детское Село — Гатчина. В свою очередь, командование 15-й армии организовало из района Батецкое — Новоселье — Псков удар тремя дивизиями по тылам Северо-Западной армии, стремясь к захвату городов Ямбурга и Гдова. 19-я стрелковая дивизия из района Батецкое должна была выйти на линию Балтийской железной дороги на фронт Волосово — Молосковице, непосредственно в тыл главным силам Северо-Западной белой армии 11-я стрелковая дивизия из района Новоселье нацеливалась на нижнее течение реки Плюссы; 10-я стрелковая дивизия должна была от Пскова наступать вдоль восточного берега Чудского озера и овладеть Гдовом.
Контрманевр 7-й армии начался 21 октября и первоначально развивался медленно. Противник упорно боролся за сохранение достигнутого им положения и вел непрерывные контратаки; Павловск и Детское Село несколько раз переходили из рук в руки. Особенно упорно боролся противник за сохранение в своих руках Гатчины. Обороняя Гатчинский узел с 27 октября по 2 ноября, противник еще раз, при содействии Эстонской армии (1-я эстонская дивизия), пытался перейти в наступление своим левым флангом в направлении на Красное Село, но попытка овладеть им не удалась. Скоро начало сказываться воздействие на ход операций [190] наступления правого фланга 15-й армии; 31 октября противник был выбит из Луги 19-й стрелковой дивизией. 3 ноября советские войска заняли ст. Мшинскую, угрожая тылу Гатчинской группы противника, что принудило его начать общее отступление. Наступление 11-й и 10-й стрелковой дивизии 15-й армии развивалось также успешно.
14 ноября было сломлено последнее сопротивление противника в районе Ямбурга. Северо-Западная армия была прижата к эстонской границе, перешла ее и была интернирована в Эстонию, согласно условиям мирного договора между Эстонией и нашим Союзом. Наступление Северо-Западной армии, являясь жестом отчаяния{57} со стороны противника, в дальнейшем в силу крайнего неравенства сил обеих борющихся сторон не могло развиться в сколько-нибудь крупную операцию. Оперативное же взаимодействие Северо- Западной белой армии с южными белыми армиями исключалось в силу значительности расстояния между ними. Первоначальные успехи наступления зависели от растяжки фронта 7-й [191] армии и малой боевой устойчивости некоторых ее частей{58}. В последнем отношении картина быстро изменилась, как только 7-я армия оперлась на сознательные и передовые слои петроградского населения в лице его рабочего класса, и на марше назад достигла значительного сокращения своего фронта, усилившись в то же время подкреплениями.
В течение операции действия флотов обеих сторон в Финском заливе не получили обширного развития. Главные силы английского флота были отвлечены к Риге, которой угрожали белогвардейские войска Бермонта-Авалова (бывшие фон дер Гольца), действовавшие в составе Латвийской армии, но сохранившие германофильскую ориентацию. Выступление этого корпуса против латвийского правительства являлось прямым выпадом со стороны Германии и ориентирующегося на нее прибалтийского баронства против гегемонии Англии в Прибалтике. Оставшиеся суда английского флота сделали слабую попытку бомбардировать Кронштадт. Наш Балтийский флот был слишком слаб для самостоятельных [192] операций в Финском заливе. Непосредственное участие в обороне Петрограда из его состава приняли линейные корабли «Севастополь», стоявший на р. Неве в самой столице, и миноносцы «Всадник»и «Гайдамак», вошедшие в морской канал для обстрела расположения противника в районе Сергиева и Стрельны.
Пользуясь отвлечением части сил и внимания Западного фронта к событиям под Петроградом, польские войска предприняли ряд частных операций на Полоцком и Витебском направлениях, сосредоточив значительные силы в районе Лепеля. Их наступательные попытки вызвали ответный контрманевр правого фланга 16-й армии, но бои здесь не развились до крупного масштаба, сохранив чисто местное значение; вскоре и на этом участке наступило продолжительное затишье. [193]
Глава восьмая.
Зимняя и весенняя кампании 1918–1919 гг. на Восточном фронте. Северный фронт
Мы оставили красный Восточный фронт в момент, когда ясно обнаружился сдвиг противника к востоку на Уфимском направлении, и борьба на Пермско-Екатеринбургском направлении начала принимать упорный, затяжной характер. К концу ноября 1918 г. наши 1, 5, 2-я и 3-я армии располагали силами в 58 360 штыков, 5980 сабель при 265 орудиях. Ближайшей задачей четырех армий являлся выход на фронт Челябинск — Екатеринбург. Но противник, оставив на Уфимском направлении остатки разваливающейся армии Учредительного собрания и части оренбургских казаков, упорно продолжал накапливать свои силы на Пермском направлении. Здесь он к 27 ноября 1918 г. [194] на фронте Туринский завод — тракт Екатеринбург — Кунгур (включительно) развернул армию ген. Гайды общей численностью в 40 000–42 000 штыков, 4000–5000 сабель при 100–120 орудиях, ставя себе задачей захват Перми и выход на линию р. Камы. Этим силам противника 3-я красная армия могла противопоставить только 30 000 штыков и сабель при 78 орудиях{59} (см. приложение, схема IV).
Положение нашего командования Восточным фронтом было невыгодно в том отношении, что для усиления Пермского направления оно не могло свободно располагать тем излишком сил, который у него мог образоваться на Уфимском направлении, так как с половины ноября 1918 г. было приступлено к переброске частей 1-й армии (за исключением одной дивизии) на Южный фронт. Тем не менее командование Восточным фронтом, исходя из указаний Главного командования, отдало в конце ноября 1918 г. приказ о переходе в наступление группы в составе 2-й и 3-й армий. 3-я армия должна была прорвать фронт противника в направлении Кунгур — Екатеринбург, а 2-я армия выдвижением на фронт Бирск — Красноуфимск (оба пункта исключительно) должна была содействовать операции 3-й красной армии.
Таким образом, борьба за обладание линией р. Камы завязывалась под знаком встречной операции для обеих сторон. Вполне понятно, что наступление 3-й армии, встреченное превосходными силами противника, не могло развиться, и армии пришлось в начале декабря 1918 г. перейти к упорной обороне. 2 -я армия, находившаяся в районе г. Сарапуля в 150 км за первым флангом 3-й армии, не могла своевременно помочь ей. Наконец, моральная и боевая упругость 3-й армии были исчерпаны, и, начиная с половины декабря, она левым флангом и центром начала быстро отходить по направлению к Перми. [195]
Командование Восточным фронтом, в предвидении неустойчивости на Пермском направлении, обращалось к главкому Вацетису с просьбой о подкреплении этого направления «надежной бригадой». Вацетис отвечал, что бригада дана быть не может и предлагал парировать удар на Пермь маневром 2-й и 5 -й красных армий. Такой ответ Вацетиса становится понятным, если мы припомним, что как раз около этого
