как и раньше, дорогим, но теперь он был подогнан по фигуре. Складни на светло-серых брюках были именно там, где им положено быть, а ботинки выглядели тан, как будто их только что вынули из коробки. Для Миллингтона он все равно оставался хорьком, только теперь хорошо одетым.
– Выходим в люди? – заметил он, повторяя слова своего начальства.
– А что в этом плохого?
– Как вам это удается?
– Как и всем.
– Ой ли?
Фоссей повернулся к молодой жене, которая входила в это время в гостиную с чаем на подносе. Теперь она была одета в розовую с голубым хлопчатобумажную блузку и белые в обтяжку джинсы, но, несмотря на это, по-прежнему выглядела посторонней в собственном доме.
– Спасибо, любовь моя.
На подносе были чайник и три чашки, но тон, каким произнес свои слова Фоссей, не оставлял сомнений в том, что ее присутствие здесь нежелательно. Когда она, уходя, не совсем плотно закрыла дверь, он тут же вскочил и захлопнул ее.
Миллингтон начал было наливать и остановился – требуется время, чтобы чай настоялся.
– Итак ваше предприятие действительно работает? – обратился Миллингтон к Фоссею.
– Конечно, работает. Как бы еще я приобрел все это? Как бы еще? – Фоссей откинулся назад в кожаном кресле. – Все, что требуется, это поставленная перед собой цель, честолюбие, немного знаний и много труда, чтобы добиться цели.
– Послушайте, любой человек, – он повторил это, постукивая в такт своим словам двумя пальцами по ладони другой руки, – любой человек, который хочет добиться успеха в этой стране, может это сделать. И не тратьте напрасно ваше время, говоря мне о безработице и высоком банковском проценте, о закрывающихся предприятиях, потому что я не хочу знать этого. Вот я перед вами, посмотрите на меня. Десять, да что там, пятнадцать лет назад меня выгнали из школы, и я оказался в яме, как какая-нибудь собака («Как хорек», – подумал Миллингтон). Теперь закрываются, потому что они не приносят прибыли. Деньги вкладывают туда, где они работают, где они делают больше денег. Послушайте, любой, кто хочет открыть свой бизнес, может сделать это. Начните с разработки планов, затем банковские займы, ссуды на развитие производства, специальные кредиты. Вас завалят деньгами, и вся беда этих ноющих болванов в том, что они скорее будут сидеть в нищете и скорбеть о своей доле, чем сделают что-либо для себя. Таковы факты. – Он наклонился вперед и положил локти на колени. – Правильно я говорю?
– Риз Стэнли, – произнес Миллингтон, предпочитая не смотреть прямо на Фоссея. – Гарольд Рой.
«Нет смысла нянчиться с тобой, дорогуша. Что-то еще скрывается за твоей болтовней. Если повезет, надо его встряхнуть как следует, заткнуть ему глотку на некоторое время». Миллингтон обнаружил, что ему захотелось, чтобы Фоссей все еще курил свои сигары.
К тому времени, когда сержант снова сел, с блюдцем в одной руке и чашкой с чаем в другой, Фоссей так и не придумал, что ему следует ответить на его слова.
«Зацепил тебя, сукин сын!»
– Вы ведь даете советы относительно безопасности, сигнальных устройств против грабителей и других вещей подобного рода.
В первый раз за все время, прошедшее с момента, когда Миллингтон постучался в дверь, Фоссей отвел от него свой взгляд.
– Не следует слишком беспокоиться, – заявил Миллингтон, улыбаясь про себя. – Нет ничего удивительного, что вы не помните. Вам надо просмотреть все ваши дела. Я и не ожидал получить ответ сразу.
– Да, – вздохнул Фоссей, хватаясь за сказанное Миллингтоном как за соломинку. – Да, я полагаю, что не помню.
– Наверное, именно поэтому вы и ведете записи. Ллойд Фоссей поставил чашку и встал около камина с газовой горелкой и имитацией горящего каменного угля. Газ светился слабо.
– Я думаю, будет лучше, если вы прямо скажете, чего вы хотите.
– Разве не понятно?
– Все, что вы сказали, это что-то о…
– Ризе Стэнли, совершенно верно, и о Гарольде Рое.
– Это мне ничего не говорит.
– Верно. Предполагается, что это вы должны говорить мне.
Фоссей покачал головой, подошел к окнам с двойными стеклами. На склоне сада, который был виден из окон, росли три вишневых дерева. Они были готовы вот-вот раскрыть бутоны. Стоял еще январь, и то, что было за окнами, представлялось просто абсурдом.
– Но это конфиденциальная информация, – заявил Фоссей.
Сержант рассмеялся.
– Клиенты приглашают меня в свои дома, и они ожидают конфиденциальности…
Миллингтон покачал головой, продолжая улыбаться. Когда он встал на ноги и направился к Фоссею, он знал, что сможет запугать его. Хотя он и был меньше шести футов ростом, но с квадратными плечами и широкой грудью. Все, что нужно было делать Миллингтону, это продолжать идти, не сворачивая, и, если Фоссей не отскочит в сторону, то окажется на своей лужайке.
Предвидя возможность такого варианта, сержант остановился, не доходя шести дюймов до Фоссея. Он
