– Вы из полиции?
Она говорила, как учительница давних лет. Патель читал о них в книжках, где писалось, что от них пахнет камфарой, а их дыхание отдает запахом гнилых груш, что, когда они призывали к соблюдению тишины, можно было услышать, как падает на пол булавка. Большинство учителей у них в Бредфорде носили джинсы и нескладные свитера, на которые были приколоты бляхи с надписями: «Против апартеида», «Запретим атомную бомбу» и тому подобное.
– Значит, вы или из полиции или из департамента здравоохранения. Вы пришли не в связи с той крысой, о которой я сообщала?
Патель улыбнулся и покачал головой, затем показал ей свое служебное удостоверение.
– Хорошо, – сказала она с оживлением, – тогда вы пришли по поводу этого ужасного человека.
– Кого-кого?
– Того человека. Того, который живет вон там. – Она смотрела через голову Пателя на дом, за которым ему было поручено вести наблюдение. – Тот извращенец. Ужасный, подглядывающий в щелки тип!
– Извините меня, – проговорила Линн, дотронувшись пальцами до рукава девушки. – У меня есть основания полагать…
Девушка быстро повернулась и нанесла каблуком сильный удар по голени Линн, затем ударила коленной в пах. Она замахала руками и завопила прямо в лицо пораженной Линн:
– Свинья! Свинья! Свинья!
Линн вцепилась в воровку, а ногти девушки впились в ее лицо.
– Ты посмотри только, – заявила проходившая мимо покупательница своей спутнице. У обеих в руках были коробки с кремовым тортом от Бирда, аккуратно завязанные лентой и с бантом наверху.
– Ладно, – произнесла Линн, отбивая ее удары. – Это тебе ничего не даст.
Девушка низко поднырнула, затем сильно дернулась, и в следующий момент Линн оказалась стоящей в одиночестве с ее пальто в руках, а девушка убегала прочь, стараясь делать это как можно быстрее.
Линн подхватила левой рукой как можно крепче воротник пальто и пустилась в погоню. Ее задача усложнялась тем, что проход был забит медленно двигающимися престарелыми покупателями, тянущими или толкающими перед собой тележки.
– Извините, это полиция! – говорила Линн. – Посторонитесь. Полиция!
Девушка была от нее на расстоянии примерно тридцати метров. Она юрко пробиралась через толпу, разбрасывая направо и налево украденные вещи. Удивленные покупатели, должно быть, думали, что они попали на съемку какого-то коммерческого телефильма, в один из эпизодов серии «Трудные случаи».
– Остановите эту девушку! – кричала Линн. – Задержите ее!
Девушка оттолкнулась от одной из колонн, резко повернула налево, как бы собираясь бежать вниз по лестнице, затем снова бросилась вправо, набирая скорость по свободному проходу с другой стороны, который выводил ее на автобусную остановку.
Линн, собрав все оставшиеся силы, зажав в руке развевающееся, как серый флаг, пальто девушки, стала нагонять ее. Группка молодежи, околачивавшаяся около витрины музыкального магазина, захлопала в ладоши и насмешливо подбадривала ее своими выкриками. Девушка впереди вновь изменила направление и побежала к эскалаторам. Она пробиралась мимо людей, стоявших на движущихся ступенях, а Линн прыгнула мимо удивленной женщины и ребенка и бросилась вниз по движущейся ей навстречу ленте. Кругом нее раздавались шум и крики. Она была близко от воровки, достаточно, чтобы напрячь силы и ухватить ее за джемпер, но он разорвался у ворота. Обе они продолжали бег и были уже почти в самом низу.
– Эй! Смотрите, куда вы идете!
Линн поднырнула под руку возмущенного мужчины и схватила девушку за ноги. Они сильно стукнулись о полированный пол и покатились по нему. Линн получила удар ногой по голове. Одно ее ухо перестало слышать. Она уцепилась за пояс юбки воровки, не обращая внимания на удары по голове.
– Ты, сука, вонючая корова!
Линн ухватила волосы девушки и потянула их вниз, заставив ту опуститься на колени. Откуда-то из одежды воровки выпал золотой браслет и медленно покатился по кругу, пока не упал плашмя.
– Вы арестованы, – вымолвила Линн. Девушка плюнула ей в лицо.
– 25 —
Неизвестно, кто начинал ремонтировать эту комнату. Но, кто бы это ни был, ему не хватило или краски или терпения, чтобы докрасить оставшуюся треть стены. Картонные перегородки были синие, но разного оттенка. На полу и на потолке оставались синие отпечатки чьих-то пальцев. Пол покрывали три куска различных по цвету и рисунку ковров.
У диванчика с гобеленовым покрытием стоял мужчина, имевший фунтов пятнадцать лишнего веса. Он смотрел передачу по математике для подростков. Другой мужчина сидел на полу около окна, скрестив ноги, и читал книгу. Норман Манн стоял у опущенных жалюзи с биноклем в руке. В комнату вошел Резник и кивнул в знак приветствия.
– Не слишком рано для вас, Чарли? – спросил Норман Манн почтительно.
Резник покачал головой. Он не спал с половины пятого, когда Диззи начал мародерствовать под окном его спальни. Он снова лег, но знал, что это пустая трата времени. Окончательно он поднялся около шести и стал дожидаться, когда наступит рассвет и поднимется туманное солнце.
Он подошел к окну, и Норман Манн любезно оттянул вниз одну из пластин шторы. Перед Резником открылся вид на квартал невысоких жилых домов, подобных тому, в котором они находились сейчас. Когда- то белые деревянные боковые стенки проулка были покрыты различными надписями и рисунками. Проулок заканчивался покрытой асфальтом площадкой, замусоренной собачьими испражнениями и коробками,
