без сновидений. Сам не понимаю, почему вдруг проснулся. И в уборную мне не хочется. Наверно, меня разбудил свет.
Я выключил его и попытался опять заснуть.
Лежа во тьме, я почувствовал, что, кажется, забыл что-то сделать. Почувствовал какую-то неуверенность.
На следующей неделе предстоит важное совещание. Мне надо сделать доклад на тему о необходимости отказа от выпуска больших компьютеров и перехода на изготовление маленьких и дешевых карманных процессоров. Этот доклад будет иметь определяющее значение в моей служебной карьере. Еще неделю назад я был всецело поглощен мыслями о нем. А сейчас я к этому совершенно равнодушен.
Я решил встать и немного почитать, но сосредоточиться оказалось просто невозможно. Я закурил и попытался составить перечень того, что мне необходимо сделать — какие письма написать, какие счета оплатить, разобраться с парковкой машины Анны, довести до конца кровельные работы... Но все потеряло малейшее значение.
Я не мог понять, что именно меня отвлекает. И волнует.
Затем осознал, что я подхожу к столу и включаю магнитофон.
Помещение наполнилось оркестровой музыкой. Мне показалось, будто я включил коммерческий канал телевидения. И еще я подумал, что Сомервиль дал мне не ту кассету. Но затем я распознал в музыке симфонию Моцарта, которую он слушал перед нашим сеансом.
Музыка вскоре начала стихать, как будто кассету искусно перемонтировали, и диминуэндо перешло в медовый баритон Сомервиля. Непроизвольный комический эффект заставил меня рассмеяться. Вернее, чуть было не заставил.
Потому что что-то меня в последний момент удержало.
— Закройте глаза, — произнес магнитофон. — Дышите глубже. Вдох и выдох, вдох и выдох... Хорошо. А теперь внимательно слушайте то, что я вам скажу. Это всего лишь тест на вашу способность расслабиться...
Все точь-в-точь так, как я запомнил.
Мой собственный голос, когда мне случилось заговорить, звучал тонко и нервозно, звучал крайне неуверенно. И чем глубже я погружался в транс, тем очевиднее становилась эта неуверенность.
Я прослушал запись до конца, не придавая ей особого значения. Мне пришло в голову, что я, возможно, еще не полностью преодолел последствия гипноза. Ближе к концу записи, там, где Сомервиль возвращает меня в сад под окном библиотеки, я не помню, как он вывел меня из транса.
До этой минуты я сидел на краю кровати. Забавно, что мне почему-то не хотелось подходить к магнитофону слишком близко. Но, когда Сомервиль начал завершать сеанс, я пересел в кресло у столика с магнитофоном.
— Мышцы шеи расслаблены, отяжелели... расслаблены и спокойны. С головы до пят вы совершенно расслаблены. Ваше сознание спокойно. Вы слышите только мой голос. Слышите только то, что я вам сейчас говорю.
И в этом месте — долгая пауза.
— А сейчас мы возвращаемся, Мартин. Мы возвращаемся...
И здесь — обрыв. Я подождал возобновления звука, но он не возобновился. Кассета пошипела и завершилась полным молчанием. Ничего, даже звука дыхания не было слышно.
Слегка раздраженный, потому что эту-то часть мне на самом деле и хотелось прослушать, я переключил магнитофон.
И все повторилось с самого начала.
— ...Чтобы вы погрузились в гипнотическое состояние, сосредоточились на моем голосе... с каждым вдохом... глубже, потому что мы намерены предпринять путешествие в глубь времен.
А сейчас, Мартин, я начну медленно считать от восьми до нуля. И, как в прошлый раз, вы будете представлять себе каждое из этих чисел и становиться соответствующего возраста. Когда я скажу «один», вы почувствуете, что вам один год. А когда я скажу. «Дальше, еще дальше назад», вы почувствуете себя спокойным и расслабившимся, еще спокойнее, еще расслабленнее, еще умиротвореннее, чем до того.
Вы постепенно обнаружите, что у вас сохранились воспоминания о том, чего вы не знали прежде, — воспоминания о других краях, о других временах... Но бояться этого, Мартин, не надо...
Когда я произнесу «ноль», вы погрузитесь в глубокий, очень глубокий сон.
2
— Где вы сейчас? Вы меня слышите? Где вы сейчас?
— Ах... бегу
— Куба? Отвечайте по-английски. Где вы?
— Куаба. Город называется Куаба.
— А как вас зовут?
— Не знаю... не могу вспомнить.
— Сосредоточьтесь на своем дыхании. Сейчас я сосчитаю от трех до нуля, и на счете «ноль» вы вспомните свое имя. Три, два, один... Все, что придет вам в голову. Все что угодно. Ноль.
— Я вижу буквы П. Г. Ф. Это мои инициалы.
— А как они расшифровываются?
— Перси... Гарисон... Фаукетт. Фамилия Фаукетт.
— Хорошо.
— В Мато-Гроссо. В верховьях Рио-Парагвай. Последний форпост цивилизации, если вам угодно.
— Вы можете описать это место?
— Жалкая дыра. И самые жалкие, самые нищие люди во всей Бразилии. Торчу здесь уже несколько недель... бесконечные отсрочки. Эти чертовы бюрократы... Чем скорее я отсюда выберусь, тем лучше.
— А куда вы отправитесь?
— В глубь страны, на север. Север — это наше направление, а больше никому ничего знать не обязательно.
— Чем вы занимаетесь в данную минуту?
— Мы сидим на веранде отеля «Гама». Ждем, когда приведут мулов. Этот несчастный враль Федерико обещал обеспечить их еще две недели назад.
— А кто там с вами?
— Джек, мой старший сын... и Рейли. Рейли Риммель, его приятель из Англии. Они оба в нашем деле новички, но задатки у них отменные — превосходное физическое состояние плюс молодость. Молодость облегчает адаптацию. Несколько месяцев пути закалят их в должной мере.
— А сколько вам лет?
— Пятьдесят семь. Собственно, многовато для таких дел, но это мой долг.
— А почему это ваш долг?
— Моя последняя экспедиция. Конец поисков, занявших всю мою жизнь. Если я и на этот раз не достигну того, что мне нужно, значит, все мои труды в Южной Америке пошли прахом.
— А можете ли вы мне сказать, что именно ищете?
— Я не скрываю того,
— А что вы рассчитываете найти в этом городе?
— Остатки древней цивилизации. У меня есть основания полагать, что город по-прежнему обитаем. Причем живут там потомки его основателей. Уже долгие века, целые тысячелетия они таятся от мира... в непроходимых джунглях, защищенные от непрошенного вторжения окрестными племенами дикарей. Так что ставки не в нашу пользу. Но я лучше, чем кто бы то ни было другой, понимаю степень риска. А сейчас, когда все остальные погибли, только мне известно, где найти «Z». Если мы не вернемся, никому в голову не придет искать нас. Но я не боюсь неудачи.
— А как насчет Джека и Рейли? Они понимают, чем рискуют?
— Я бы предпочел совершить это путешествие в одиночку, но, к сожалению, это не в моих силах. Я
