тем, что ставил на них книги.
— Я прощупал каждый дюйм этой комнаты, проверил каждую книгу, выдвинул каждый ящик и осмотрел все полки буфетов. То же самое я проделал в библиотеке. Ни малейшего следа! Что насчет прислуги?
— Все получили указания, сэр, и каждый горит желанием получить обещанную вами тысячу фунтов, но результатов пока нет.
— Библия должна быть где-то здесь, прикажи людям не ослаблять поиски.
Доберман взвизгнул, проскользнул в дверь и побежал к Моргану, который неожиданно приветливо встретил его:
— Ах ты бродяга, где тебя носило? — Он наклонился, чтобы потрепать собаку. — Боже, да он весь мокрый, так и простудиться недолго. Возьми его на кухню, Мердок, и полотенцем вытри досуха, а я иду спать.
Мердок вышел, ведя добермана за ошейник, а Морган повернулся и подошел к окну. С минуту он постоял возле него, глядя в ночь, потом пересек гостиную, погасил свет и вышел.
Диллон последовал за ним и немного задержался у двери, прислушиваясь. Затем он слегка приоткрыл дверь и услышал голоса Асты и Моргана, доносившиеся из открытой двери кабинета.
Морган сказал:
— Я иду спать. А ты не собираешься?
— И мне пора, — ответила Аста. — Если я поеду завтра на оленью охоту, мне понадобится много сил.
— И ума, — добавил Морган. — Слушай все, что говорят Фергюсон и Диллон. Все слушай и все запоминай.
— Хорошо, о повелитель! — Она рассмеялась, и они оба вышли из кабинета. Рука Моргана лежала на ее талии.
— Ты умница, Аста, каких больше нет.
Странно, но зрелище того, как они вместе поднимаются по величественной лестнице, для Диллона оказалось своего рода сюрпризом: в их поведении не было и намека на близость. На верхней площадке лестницы Морган поцеловал Асту в лоб.
— Спокойной ночи, любовь моя, — сказал он и направился в свою сторону, тогда как она пошла в свою.
— Черт меня побери, — прошептал Диллон, — если я что-нибудь понимаю.
Он немного постоял в раздумье: идти дальше не имело смысла. Он узнал важную вещь: они не преуспели в поисках Библии. Для одной ночи этого достаточно, но дело в том, что сведения достались ему просто так, безо всяких усилий.
С другой стороны, почему бы ему сейчас не выпить — заглядывая через окно в кабинет, он заметил там бар. Он открыл дверь и торопливо пересек большой холл в направлении кабинета. Когда он проник туда, откуда-то вылетел доберман, заскользил лапами по паркету, пытаясь затормозить, и проскользнул мимо Диллона в кабинет.
Диллон закрыл за собой дверь и зажег лампу на одном из столов.
— Ах ты иезуит! — С этими словами он потрепал пса за ушами.
Добравшись до бара и не найдя там ирландского виски, он удовольствовался шотландским. Со стаканом в руке он подошел к камину и в задумчивости глядел в огонь, когда дверь за его спиной открылась. Пока он поворачивался, вытаскивая «вальтер», в кабинет вошла Аста. Она сначала не заметила его, закрыла дверь и обернулась.
Без малейших признаков страха она стояла и смотрела на него, а потом спросила:
— Неужели это вы, Диллон?
Диллон тихо рассмеялся:
— А вы, девочка, действительно на стороне Моргана, да?
За спиной он засунул свой «вальтер» за пояс и стянул с себя черную маску.
— А на чьей же стороне мне еще быть? Ведь он мой отец, разве не так?
— Приемный отец. — Диллон достал сигарету из серебряной табакерки, стоявшей на кофейном столике, и прикурил ее от своей неизменной «зиппо». — Приемный отец от мафии.
— Для меня он отец: он единственный настоящий отец, который у меня когда-либо был. Первый вариант был не отцом, а крысой, вынюхивавшей в округе каждую юбку. Жизнь моей матери он превратил в ад. Это был Божий подарок, когда в один прекрасный день его машина съехала в кювет и он сгорел вместе с ней.
— Такое, наверное, пережить тяжело.
— Это было избавление, Диллон, и через год или через два моя мать встретила Карла — лучшего мужчину в этом мире.
— Правда?
Аста тоже взяла сигарету из табакерки.
— Послушайте, Диллон, я знаю о вас все. Карл рассказал мне и об ИРА, и обо всем остальном, и о том, кто такой старый добрый Фергюсон на самом деле.
— Да, конечно, он рассказал вам обо всем. Держу пари, что вы можете наизусть прочесть «Чунцинское соглашение».
— Конечно, могу. Карл рассказал мне все.
— Вот что удивительно: есть один Карл Морган, который смотрит на меня с обложек светских журналов, игрок в поло, человек года, миллиардер. Но где-то в тени есть другой Морган, занимающийся отмыванием грязных денег, торговлей наркотиками, проституцией, игорным бизнесом и вымогательством.
Она подошла к стеклянной двери, открыла ее и некоторое время смотрела на дождь.
— Не стройте из себя святошу, Диллон, ведь вам тоже есть о чем рассказать. Как насчет всех этих лет, проведенных во «Временной» организации ИРА? Скольких солдат вы убили, скольких женщин и детей взорвали?
— Как мне ни горько разочаровывать вас, но за всю свою жизнь я не взорвал ни одной женщины и ни одного ребенка. Солдат — да, я убил нескольких солдат, но то, в чем я участвовал, было войной. Помнится, в бейрутской гавани я взорвал пару палестинских катеров, но они плыли, чтобы высадить в Израиле террористов, поставивших себе целью взрывать женщин и детей.
— Хорошо, я поняла вас. Но что вы делаете сейчас здесь?
— Удовлетворяю свое любопытство, вот и все. Я хотел узнать, увенчались ваши поиски успехом или нет, но из подслушанного мной разговора Моргана с Мердоком понял, что Библии нет и следа.
— Она должна быть здесь, — проговорила Аста. — Таннер сказал, что Библия вернулась в имение. — Она вдруг нахмурилась. — Я, кажется, наговорила вам лишнего? Я хочу сказать, что вы и Фергюсон не приехали бы сюда, если бы не знали обо всем.
— Правильно, — подтвердил он. — И о лорде Луисе Маунтбеттене, и о лаэрде Иане Кэмпбелле, и о крушении «Дакоты» в Индии.
— Можете не продолжать. Карлу, наверное, было бы интересно узнать, как вы до этого докопались, но я не думаю, что вы мне это расскажете.
— Увы, это секретная информация. — Он допил свой стакан. Из холла послышались какие-то звуки. — Ну, я пошел. — Он снова натянул на голову черную маску и на пороге стеклянной двери попрощался:
— До завтрашнего утра.
Дверь кабинета открылась, и вошел Морган. На его лице было изумление.
— Боже, Аста, ты меня удивляешь. Я думал, что ты уже в постели.
— Я спустилась сюда за своей книжкой и, представь себе, застала здесь Диллона.
— Вот как? — Глаза Моргана сузились.
— Он выглядел ужасно таинственно. Весь в черном и с маской на лице. Совсем как «Шакал» Карлос в «черную субботу» в Бейруте. Он только что ушел.
— А зачем он приходил?
