— Трах! Бах! Вы мертвы! — Голос Еджа был ясно слышен по рации, он истерически хохотал. — Вы слышите меня, Хейр? — Он взмыл вверх прямо над ними. — Вы тут устроили нам кучу проблем. Больше всех досталось бедному старому бригадиру. Было бы гораздо лучше, если бы вы, и Осборн, и эта глупая сучка Треванс вообще не вернулись! — Он снова лег на правое крыло.
Хейр открыл рундук и взял оттуда свернутый флаг, отведя Лангсдорфа в сторону.
— Думаю, здесь сейчас будет настоящая свалка. Пошлите кого-нибудь снять вымпел и повесить на его место вот это.
Он прибавил скорость, нос катера приподнялся и ушел направо, когда Лангсдорф вышел. Старший штурман позвал Вагнера, и тот поднялся по трапу. Лангсдорф отдал ему приказ, передал флаг и вернулся на мостик.
— Вы еще живы? — Голос Еджа звучал в громкоговорителе. — Попробуем еще разок? Посмотрим, как близко я смогу подойти. — Он снова развернулся и зашел спереди с высоты пятидесяти футов. Вагнер как раз снимал вымпел Кригсмарин с флагштока над рулевой рубкой. Через минуту на его месте взвился американский флаг, что раззадорило Еджа еще больше. — Проклятые янки! — завизжал он.
Теперь он был очень близко и снова открыл огонь из пулемета; на этот раз очередь вспорола корму по правому борту, мгновенно убив Хардта и Шнайдера, которые через леера упали в море.
— Господи, — сказал Крэйг, — он сошел с ума! Вагнер и Бауэр открыли с палубы огонь из пулемета Бофорса, трассирующие пули, преследуя «юнкерс», прочерчивали в небе дугу, Виттиг стрелял в него из эрликона, установленного на турели на носу. Самолет вздрогнул, когда пуля пробила его правое крыло. Едж выругался и бросил «юнкерс» влево.
— Хорошо же, ублюдки! — закричал он. — Вы сами этого хотели!
Он теперь был опасно низко и снова зашел спереди. Хейр выжимал из 'Лили Марлен' все, что мог, и ее могучие двигатели «даймлер-бенц» позволили набрать скорость свыше сорока узлов. Хейр бросал ее из стороны в сторону. Едж всегда был великолепным пилотом, но его сумасшествие, видимо, сделало его просто гением: ему удалось выйти из виража на скорости около четырехсот миль в час на высоте не более тридцати футов над волнами.
Крэйг схватил Женевьеву за руку.
— Ложитесь! — закричал он и накрыл ее сверху своим телом.
Едж снова стрелял из пулемета, вспоров палубу, сбросив вниз Вагнера, сбив Бауэра с турели пушки, разнеся вдребезги окна рулевой рубки и ранив в спину Лангсдорфа, который вылетел через дверь головой вперед.
Внезапно 'Лили Марлен' начала терять скорость. Крэйг встал, за ним поднялась Женевьева. Она увидела, как Хейр рванулся вперед, на его бушлате проступила кровь. Половина рычагов управления была снесена очередью, а внизу на палубе повис на пулемете Виттиг.
— Вы ранены, Мартин. — Она положила руку ему на плечо.
Он оттолкнул ее, и в этот момент «юнкерс» снова налетел с левого борта, обрушив на катер всю мощь своего огня. Теперь 'Лили Марлен' была вся объята пламенем. Сквозь дым Женевьева увидела, как Шмидт пробрался по палубе, оттолкнул Виттига в сторону и занял место у пулемета.
Хейр сказал:
— Все кончено. Уберите отсюда Женевьеву.
Крэйг толкнул ее вперед. Вода уже плескалась у их ног, и Хейр последовал за ними. Они с Крэйгом с трудом отцепили одну из резиновых лодок и перебросили ее через леер. Крэйг держал трос.
— Полезайте в лодку! — крикнул он Женевьеве. Она послушалась, но потеряла равновесие и полетела головой вниз в лодку. В этот момент Едж снова зашел им в нос на очень малой высоте.
Хейр повернулся.
— Я хочу влепить между глаз этому сукину сыну. — Он кинулся к пулемету.
Крэйг на мгновение замер, а потом внезапно отпустил трос, и, прежде чем Женевьева сообразила, что произошло, она оказалась в десятке ярдов от бота.
— Крэйг! — закричала она, но было уже поздно.
Он оказался рядом с Хейром у пулемета, по колено в воде.
— Цельтесь ему в брюхо! — крикнул Крэйг. — Помните о баллонах с окисью азота!
'Юнкере' налетел снова, сметая все на своем пути. Едж старался использовать любую возможность. Пулемет с катера бил в ответ, и Женевьева вдруг увидела, как Хейра подбросило вверх, потом назад. Теперь стрелял Крэйг, ведя ствол вслед за летящим самолетом, который начал набирать высоту.
Взрыв, произошедший вслед за этим, потряс окрестности. «Юнкере» вдруг превратился в огромный огненный шар; его баллоны с окисью азота взорвались, подобно бомбе. Осколки фюзеляжа падали в море.
Громадная волна подняла шлюпку вверх, она была уже в пятидесяти ярдах от катера и двигалась довольно быстро. Женевьева увидела, как нос 'Лили Марлен' высоко поднялся над водой. Ни Крэйга Осборна, ни маленького Шмидта нигде не было видно: поверхность моря была пуста. Нос поднялся еще выше, флаг Соединенных Штатов затрепетал над волнами, потом 'Лили Марлен' нырнула вниз, кормой вперед, и скрылась под водой.
На вершине холма Дугал Мунро медленно опустил бинокль, его лицо было пепельно-серым. Джулия Легран плакала. Картер обнял ее за плечо, утешая.
— Что теперь, сэр? Мне кажется, я видел шлюпку.
— Обратно в поселок, Джек. Информируйте береговую охрану. Чтобы пригнать сюда спасательный катер из Фальмута, не потребуется много времени. Всегда есть какой-то шанс. — Но его голос звучал не слишком уверенно.
Шлюпку сильно швыряло. Женевьеву вырвало столько раз, что, казалось, еще чуть-чуть — и она лишится желудка. Небо резко потемнело, шел сильный дождь. Но это не имело значения, потому что в шлюпке было полно воды, она промокла до нитки и лежала, свесив голову за борт, чувствуя себя одинокой и такой заброшенной, как будто осталась одна на свете.
Прошло, может быть, часа три, прежде чем она услышала звук мотора приближающегося судна. Она приподнялась и увидела спасательный бот из Фальмута. Через пять минут она уже сидела в каюте завернутая в одеяло и один из членов экипажа подавал ей кружку с кофе.
Вошел человек в комбинезоне, он был среднего возраста, с седыми волосами и добрым лицом.
— Я старшина катера, мисс. С вами все в порядке?
— Да, — ответила она.
— Мы никого больше не нашли.
— Я не думаю, что вы кого-то найдете, — сказала она печально.
— Ладно, мы поищем еще часок, а потом доставим вас в Холодную гавань. Так мне приказано. — Он в нерешительности постоял. — Что здесь произошло, мисс? В чем было дело?
— Я не уверена… — ответила она. — Думаю, просто игра пошла не по сценарию. Суперидиотизм, такой же, как, например, война.
Он нахмурился, ничего не поняв, пожал плечами и вышел. Женевьева обхватила кружку руками, стараясь согреться ее теплом, и села, глядя в пустоту.
Картер был в темной комнате, Мунро стоял рядом, и они осторожно разворачивали пленку.
— Все в порядке, Джек? — спросил Мунро. — Я хочу сказать, что она находилась в воде слишком долго.
— Мне кажется, что она в идеальном состоянии, сэр. Я надеялся, что так оно и будет. В этом портсигаре даже сигареты были совершенно сухими. — Он поднял пленку вверх.
— И она утверждает, что на этих кадрах содержимое дипломата Роммеля? — спросил Мунро.
— Да, сэр. Она сказала, что там было больше документов, но у нее хватило пленки только на двадцать листов.
— Это чудо, Джек. Одна из самых больших удач разведки за всю войну. Эйзенхауэр и его штаб будут плясать от радости, когда увидят это. — Он покачал головой: — Она сделала это, Джек, эта простая девчонка. Любитель, по сути дела. Я был не прав.
— Да, но какова цена, сэр!
— Люфтваффе снова бомбили Лондон этой ночью, Джек. Люди погибли. Вы хотите, чтобы я
