познакомиться с тобой, но я, конечно же, не доставила им такого удовольствия. Я все хотела тебя спросить, Трой, почему ты избегаешь знакомств с противоположным полом?
Он кашлянул и застенчиво опустил голову.
— Я не гомосексуалист, если тебя это интересует.
— Да я никогда так о тебе и не думала! — вспыхнула я от смущения. — И все же большинство холостых мужчин твоего возраста стараются при любом удобном случае назначить девушке свидание.
— Мне еще нет и двадцати четырех лет, — рассмеялся Трой, — а Тони советовал мне не жениться по крайней мере до тридцати. К тому же, Хевенли, у меня уже есть некоторый опыт общения с коварными девицами, готовыми на все, лишь бы выскочить замуж.
— Значит, ты вообще противник брака?
— Ничего подобного! Брак — благородное общественное установление, но не для меня. — Это было сказано таким холодным и отчужденным тоном, что я невольно убрала из-под его локтя свою руку. Намекал ли он на то, что я могу рассчитывать только на дружбу с ним, и не более? Неужели я так и не дождусь ни от одного мужчины столь необходимой мне любви и ласки?
Все волшебство этой чудесной летней ночи тотчас же пропало: звезды померкли и стали недосягаемыми, серебристые облака почернели и закрыли собой луну.
— Кажется, будет дождь, — взглянув на небо, заметил Трой. — В детстве у меня часто возникало ощущение, что всем моим надеждам на грядущее счастье никогда не суждено сбыться. Очень трудно привыкнуть к постоянным обидам и унижениям, но в конце концов смиряешься с неизбежным.
Что он этим хотел сказать? Ему ли, отпрыску богатейшего семейства, с рождения не знавшему ни в чем нужды, рассуждать о несбывшихся надеждах и отчаянии? Если бы он только знал, что пришлось пережить мне!
Хрустнув гравием, Трой повернулся на каблуках и, стоя от меня в десяти шагах, еще раз сдержанным тоном поздравил с окончанием школы, пожелал спокойной ночи и быстро пошел по дорожке к своему коттеджу.
— Трой! — окликнула я его. — Почему ты уходишь? Ведь еще совсем не поздно, и я совершенно не устала!
— Потому что ты молода и полна сил и надежд на будущее, которые я вряд ли смогу с тобой разделить. Еще раз доброй тебе ночи, Хевен.
— Спасибо за то, что пришел на выпускное собрание, — срывающимся голосом крикнула я, дрожа от незаслуженной обиды.
— Рад был хоть как-то помочь тебе, — не оборачиваясь, ответил он и исчез в темноте.
Звезды погасли, небо затянули черные тучи, и капля дождя упала мне на кончик носа. Я присела на холодную каменную скамейку, одна среди ночи, в пустом розовом саду, не обращая внимания на дождь, тихо капающий мне на голову и мое лучшее платье.
Мне было уже восемнадцать лет, и Логан, казалось, навсегда ушел из моей жизни. Мое сердце страстно жаждало любви, и я чувствовала, что без нее мне не выжить.
В пустынном темном саду окончание средней школы уже не казалось мне, дрожащей с головы до пят от озноба и обиды, каким-то выдающимся достижением. Это был всего лишь один шаг в нужном направлении, мне еще предстояло проявить себя в колледже и завоевать любовь мужчины. Я взглянула на то, во что превратилось мое белое платье, и горько усмехнулась: в Уиннерроу ни одна женщина и мечтать о таком не могла!
Жалость — это все, что испытывали ко мне мужчины! Всего только жалость! Кэл пожалел меня — и разрушил все мои надежды на счастье с Логаном. А Логан хотел осчастливить меня своими жалкими подачками, проникнувшись состраданием к деревенской нищенке, несчастной и бесправной. Стоило мне только перестать быть жалкой и бесправной, как его филантропические порывы тотчас же словно испарились. А Троя я вообще не могла понять! Ведь я уже не раз замечала в его темных глазах нечто большее, чем дружеское расположение. Или мне это только казалось?
Что же отталкивало от меня мужчин, несмотря на всю мою красоту, которой я любовалась, глядя в зеркало?
Я все больше становилась похожа на свою покойную мать и Джиллиан. Ах, если бы только не мои волосы, эти предательские темные волосы, выдающие во мне кровь индейца Кастила!
12. Грех и грешники
В один из июньских вечеров, еще до возвращения Джиллиан и Тони из Лондона, я услышала, что в музыкальной гостиной кто-то бегло играет на рояле мелодии Шопена. Эту музыку я раньше слышала только на музыкальных вечерах, которые устраивала по пятницам мисс Дил. Мелодия всегда захватывала меня и приводила в трепетный восторг своим романтическим настроем, и, охваченная им, я не смогла удержаться и сбежала вниз по лестнице. За концертным роялем сидел Трой. Его длинные, тонкие пальцы порхали по клавишам с такой легкостью и уверенностью, что я невольно удивилась, почему он скрывает от мира свой очевидный талант.
Один лишь его облик — горящий вдохновением взор, взмах головы и постановка рук, исполненные страстью движения корпуса — говорил мне о многом. Он здесь не случайно, он предчувствовал, что я услышу его игру, и подсознательно жаждал встречи со мной, и вот я пришла и застыла, прислонившись спиной к косяку, внимая красноречивым звукам музыки. Да, мы оба несчастны, и он, и я, но у нас так много общего! Я влюбилась в Троя с первого взгляда, в этого мужчину моих девичьих грез, образ которого я создала в своем воображении еще до того, как появился в моей жизни Логан. Трой настолько утонченная натура, что просто не способен причинить мне боль. Он значил для меня больше, чем вся моя жизнь, он само совершенство, чудо, в которое трудно поверить. И тем не менее он реально существует, он передо мной!
Как ни странно, но Трой казался мне моложе Логана и несравненно более чувствительным и ранимым: он чем-то походил на юношу, знающего, что его полюбят с первого взгляда, и потому делающего все, чтобы его не полюбили только за его внешность, или его богатство, или за его одаренность. И едва я подумала об этом, Трой почувствовал мое присутствие и, резко оборвав игру, обернулся ко мне со смущенной улыбкой.
— Надеюсь, что не разбудил тебя, — сказал он.
— Продолжай играть, прошу тебя!
— Пальцы уже плохо слушаются, ведь я теперь не практикуюсь ежедневно, как раньше.
— Но Тони сказал, что это твой рояль.
Трой криво усмехнулся:
— Он хочет, чтобы я держался от тебя подальше. С тех пор как ты появилась, я ни разу не упражнялся на этом рояле.
— Но почему он запрещает нам с тобой дружить, Трой? Почему?
— Лучше оставим это, поговорим позже. А сейчас я хочу закончить ноктюрн.
Он снова стал играть, и меня охватила такая слабость, что я вынуждена была присесть, чтобы унять дрожь в коленях. Он играл, а мне представлялось, мы вновь кружимся с ним в танце, как тогда, на выпускном вечере.
— Ты спишь? — воскликнул он, оборвав мелодию, слушая которую я погрузилась в томную негу. — Неужели это было настолько ужасно?
Я раскрыла глаза и мечтательно посмотрела на него, словно в полусне.
— Никогда не слышала подобной игры, — прошептала я. — От этой музыки у меня мороз по коже.
