однако каждый знает правду о твоем гнусном, развратном поведении. Что? Ревную? Я? — Она еще больше раздражалась. — Ревновать к собственной дочери? Глупости! — Джилл посмотрела в воображаемое зеркало и улыбнулась невозмутимой самодовольной улыбкой. — Тебе никогда не сравниться со мной красотой, Ли, красотой зрелой женщины. Ты еще совсем ребенок. — Она изучающе смотрела на себя в воображаемое зеркало, потом принялась расчесывать волосы. — Я знаю, что ты делаешь, Ли. Тони мне жаловался, и я сама видела это своими глазами, так что не отрицай. Ты растешь, твое тело развивается, не собираюсь это отрицать, ведь ты, в конце концов, моя дочь. Твоя красота будет яркой, броской! Если станешь ухаживать за волосами, умело пользоваться гримом и следить за собой, как это делаю я, может, когда–нибудь тебе и удастся стать такой же красивой. — Внезапно она прекратила расчесывать волосы и стукнула щеткой по крышке столика. — И что ты ждешь от Тони? Конечно, он будет смотреть на тебя, но это совсем не означает то, о чем ты думаешь. Я видела, как ты к нему прижималась, все видела.
— Джиллиан… — Я не могла поверить, что она все еще винила мать во всем случившемся. — Ты не в своем уме, старуха, ты сумасшедшая. Моя мать никогда не делала ничего подобного. Это все ты, ты всему причиной. Моя мать была чиста и невинна. Я уверена в этом. — Меня всю трясло от ярости. — Никогда не поверю, что моя мать соблазнила Тони. Не могу и никогда в это не поверю. Это твоя ревность убила ее. Даже твое безумие ничего не меняет.
Она замолчала и резко выпрямилась.
— Что ты на меня так смотришь? Никогда не знала, что я за тобой следила? Ты не догадывалась, что я была рядом, за дверью, в тени и наблюдала. Я была просто… именно так. Я не могла решиться войти и положить этому конец, но я была там, была рядом.
Я смотрела на нее не отрываясь. Могло ли быть правдой то, что она говорила? Могла ли моя мать соблазнить Тони? Я отказывалась в это верить. И все же, все же… Я ведь соблазнила Троя. Я хорошо знала страсть, таившуюся в моей крови. Унаследовала ли я ее от матери? Может быть, отец Вайс разглядел эту страсть во мне, когда предрекал, что я буду разрушать все, что люблю, и погублю тех, кто любит меня.
Я вылетела в гостиную, где сидела Марта и спокойно вязала.
— Нужно ее остановить! — воскликнула я. — Она окончательно сходит с ума, накладывая на себя новые и новые слои румян и губной помады.
— Она скоро устанет, — мягко улыбнулась Марта. — Я уговорила ее принять лекарство, убедив, что это витамин, который поможет сохранить вечную молодость. Потом я смою краску с ее лица, все уберу, и она надолго уснет. Можешь не беспокоиться.
— Но разве Тони не понимает, в каком она состоянии? Ее смотрели врачи?
— Конечно, дорогая, они рекомендуют поместить ее в лечебницу, но мистер Таттертон и слышать об этом не хочет. Она ведет себя спокойно и большую часть времени находится в хорошем настроении.
— Значит, она меня не помнит? — спросила я, бросив взгляд на дверь спальни.
— Нет, она много говорит о твоей матери, — по тому, как Марта опустила глаза, я поняла, что из безумного бормотания бабушки она услышала много гадостей о моей матери.
Я поторопилась покинуть комнаты Джиллиан, по сути дела, спасаясь бегством от воскресших воспоминаний. Вернувшись к себе, я нашла принадлежавший матери толстый альбом с фотографиями. Я снова рассматривала ее школьные фотографии, надеясь убедиться в том, что мать была красивой, но наивной и невинной сумасбродкой. Если бы я могла хоть на короткий миг взглянуть в эти голубые глаза, тогда, думаю, узнала бы правду. Но так ли она была мне нужна?
— Неужели ты все время провела здесь в затворничестве? — Я вздрогнула, услышав голос неожиданно вошедшего Логана. Я не представляла, сколько времени просидела, вспоминая прошлое. Я быстро захлопнула альбом.
— Вовсе нет, — пробормотала я. — Ходила навестить бабушку. — Я ослепительно улыбнулась, обернувшись к мужу, и спросила:
— Что же тебе показывал Тони?
— Решительно все, — ответил Логан, в восторге качая головой. — Весь этот рай под названием Фартинггейл–Мэнор. Я не поверил глазам, когда увидел в доме бассейн. А этот лабиринт, озеро, конюшни, многие акры земли и закрытый пляж.
— Тони совершил с тобой впечатляющее путешествие.
— Да уж. Конечно, он гордится поместьем, тем, что ему удалось сделать. Тони поразительный человек — умный, проницательный, хорошо разбирается в бизнесе и политике. Он рассказал мне, что из себя представляет корпорация Таттертонов.
— Что ты говоришь? — улыбка тронула мои губы: Логан вел себя как маленький мальчик, увидевший множество игрушек.
Он улыбнулся, а я обняла его и поцеловала. Поцелуй был долгим и страстным. Он сильнее сжал меня в своих объятиях, я ощутила знакомую дрожь и теснее прижалась к нему.
— Каждый раз, когда я тебя целую, — прошептала я ему в ухо, — я вспоминаю наш первый поцелуй, а ты помнишь?
— Помню, — ответил Логан шепотом, и я подумала, что ведь я его поцеловала первой. Он проводил меня до дома и остановился на тропинке. Я была так взволнована, что он в этот день подрался из–за меня, что не могла дождаться, когда он решится меня обнять. — Ты спросила: «Логан, я не буду похожа на Фанни, если поцелую тебя за то, что ты такой, каким я хочу, чтобы ты был?» И ты меня поцеловала, но с такой страстью…
Я отвернулась от него.
— Что случилось?
— Ничего, — я улыбнулась ему самой обольстительной из моих улыбок и заворковала: — У нас есть еще немного времени до обеда.
— Чтобы начать наш медовый месяц, — продолжил он, многозначительно улыбаясь.
— Ах, Логан, я…
Он обнял меня и поцеловал. Потом он начал меня раздевать. Я закрыла глаза и, ощущая его прикосновения, старалась отрешиться от волновавших меня мыслей. Я целиком отдалась на волю влекущих нас друг к другу чувств.
Мы лежали рядом, от его поцелуев и ласк я словно погружалась в необъятное море нежности. И когда наши тела слились, я почувствовала, что его светлая, чистая любовь прогнала прочь призрачные воспоминания о моей роковой страсти. И так теперь будет всегда. Мы неразделимы — Логан и Хевен. Его прикосновения, поцелуи, ласки, наша близость, отмеченная такой непередаваемой нежностью, — все это было так не похоже на неистовую страсть, что я испытывала с Троем. И это была не та любовь, поглощающая без остатка, заставляющая весь мир исчезнуть, не оставляющая человеку ничего другого, как отчаянно цепляться за эту страсть, как за спасательный плот в бурном море. Мое чувство к Логану было совсем иным: нежным, мягким, вселяющим спокойствие и уверенность, как теплая нега пруда в ясный летний день. Такой же я хотела видеть и нашу будущую жизнь.
Потом Логан уснул в моих объятиях. Я оглядела комнату, окутанную легкой дымкой приближавшихся сумерек. И вот я снова здесь, в Фарти, и только что насладилась любовью со своим мужем. С такой же ли страстью много лет назад прижималась моя мать своим юным телом к мужу своей матери, дав начало моей сумасшедшей жизни?
Я закрыла глаза. Теперь мне стало понятно, чем жили тени прошлого. Они поселялись в нас, заставляя испытывать те же желания. Моя мать продолжала существовать в моих страстях. Но они были чисты и непорочны. Я хотела любить только своего мужа, и никогда мне не будет нужен никакой другой мужчина. Мне было уютно и спокойно рядом с мирно спавшим Логаном.
Глава 3. Предложения
На следующее утро меня разбудили солнечные лучи, струившиеся сквозь тонкую ткань занавесок. Я повернулась к мужу, рассчитывая встретить объятия и поцелуи, но обнаружила лишь пустую подушку.
— Логан, — позвала я и, не получив ответа, соскочила с кровати и прошла в ванную. — Логан? — В
