Ред.: Глеб, скажите, каковы ваши ощущения?
Г.Б.: Если честно, то я расстроен.
Ред.: Вы полюбили Лизу по-настоящему?
Г.Б.: Нет, дело не в этом. В Лизе я все время видел свою настоящую любовь – Таню.
Ред.: Таню? Таню Гроттер?
Г.Б.: Да. Я был счастлив, потому что был уверен, что она любит меня, а сейчас приходится возвращаться к действительности.
Ред.: Спасибо, Глеб.
Редакция газеты сообщает, что в следующих номерах обязательно вернется к этой теме».
Таня невольно задумалась о Бейбарсове. Этот человек был единственным, кто ее понимал. Он никогда не читал ей нотаций после полетов под дождем; когда Таня надевала платье, Глеб всегда говорил свое мнение – нравится или нет, – а не начинал ныть, что в платье Таня «не та».
«Да, если бы Грызикрыскин был здесь, то было бы веселее», – подумала она.
День прошел как обычно, Гробыня так и не появилась, и Таня легла спать.
Проснулась она оттого, что кто-то на нее смотрел.
– Глеб? – От удивления Таня назвала его по имени. – Что ты здесь делаешь?
– Ты думала обо мне. Если бы не надо было согласовывать все с Сарданапалом, я бы был здесь еще вчера, – ответил Глеб, улыбаясь.
– Но как ты узнал об этом и как тебя пропустили, тебе ведь нет восемнадцати лет?
– Ты забыла, что я чувствую тебя, а восемнадцать мне исполнилось вчера.
– Правда? Поздравляю. Желаю тебе исполнения всех желаний! – Таня говорила совершенно искренне. И… удивлялась себе.
– Таня, у меня только одно желание, и исполнить его можешь ты. – В глазах Глеба мелькнули одновременно радость и мольба.
– Глеб, не надо об этом…
– Ладно, – легко согласился Глеб. – Ты не знаешь, где здесь есть приличный ресторанчик? Я бы хотел пригласить тебя отпраздновать мой день рождения.
– Вообще-то я плохо знаю Лондон, но мы можем поискать… – немного растерянно проговорила Таня. Но растерянность быстро сменилась весельем. Девушка попросила Глеба подождать пять минут, оделась. Скоро они вышли из дома на улицы Маг-Лондона и принялись выбирать ресторан.
Глава 3
– Глеб, как ты это делаешь? Неужели больше никто этого не видит?
– Нет, этот салют только для тебя.
Таня и Глеб стояли на балконе «Обители звезд», как скромно называла жилище тибидохцев Склепова, и смотрели в ночное небо.
В воздухе расцветали неземные цветы и необычные узоры – все это было настолько захватывающе, что Таня Гроттер совершенно забыла об окружающем мире.
Этот день вообще был захватывающим. В ресторане, где Таня и Глеб устроились отмечать день рождения, Бейбарсов легко сделал так, что в зале остались только они вдвоем; потом была дискотека, но там они долго не задержались; и вот теперь салют. Все это время Таня не узнавала Бейбарсова. Из брутального, немного истеричного Душикошкина он превратился в прекрасного собеседника, остроумного, эрудированного, слегка ироничного.
Мысленные рассуждения малютки Гроттер прервала новая картина, открывшаяся ее глазам. В воздухе стали появляться портреты. На них был изображен один и тот же человек – молодая девушка. Рыжеволосая, с огромными зелеными глазами, она была настоящей красавицей. Слегка дерзкой, непокорной и в то же время удивительно нежной. Вначале были просто наброски, сделанные неуверенной рукой ребенка, но с каждым новым рисунком становилось видно, как художник совершенствовался. К окончанию этой импровизированной выставки девушка с портретов выглядела материальнее своего прототипа.
– Глеб, это великолепно! – в восхищении воскликнула Таня.
– Это ты, – просто ответил Бейбарсов.
– Но откуда это все?
– Ты ведь хотела увидеть мои рисунки? Такой я вижу тебя.
– Спасибо. – Таня все еще не могла отойти от потрясения. – Это лучшее, что я когда-либо видела. Правда, я всегда хотела увидеть себя со стороны, но никогда не думала, что для кого-то я такая.
– А ты не такая. Ты гораздо лучше. Ни один художник не сможет передать твоей красоты, как бы он этого ни хотел, – уверенно сказал Глеб.
– Ты сегодня не такой, как обычно, – заметила Таня.
– В смысле?
– Ну, по-моему, ни разу за весь день ты не попытался ко мне приставать, – смущенно ответила Таня.
– А тебя это разочаровывает? – усмехнулся некромаг. – Если серьезно, локон Афродиты странно
