– Значит, ты ошибалась.
– Глеб, тогда место в твоем сердце свободно? – вмешалась в разговор стоящая неподалеку Ритка Шито-Крыто.
– Кто тебе это сказал? – спросил Глеб, недвусмысленно теребя бамбуковую тросточку.
Шито-Крыто мгновенно потеряла к Бейбарсову всякий интерес и с чувством собственного достоинства улепетнула из зала.
Лена тихо захихикала.
Прошло около двух недель. Магщество отвечать на прошение академика не спешило, поэтому занятия шли как обычно. Сарданапал выглядел растерянным. Поклеп самолично обходил все коридоры. Первокурсники боялись высовывать нос из комнат и даже в туалет ходили целыми толпами. Тане было смешно наблюдать, как какой-нибудь красный от натуги карапуз приплясывал у двери, поджидая свою компанию.
Ягун, как мог, старался поднять всем настроение. Как-то раз ему пришло в голову дать всем друзьям прозвища.
– Ну смотри, Тань, – обратился он к Гроттер, – ты у нас будешь – Мисс Драконбол.
Таня хмыкнула.
– А вот Зализина будет Мисс Истерикой, Семь-Пень-Дыр – Мистер Скряга! – продолжил Ягун.
– А ты тогда – Мистер Планер! – раздался обиженный голос Пня.
– Почему это? – не понял Ягун.
– Потому что на ушах умеешь планировать! – заржал Пень.
Тут уже Ягун оскорбился и не захотел больше давать прозвища, только по секрету сказал Ваньке, что он – Мистер Желтомаечник. Ванька остался доволен.
Однажды Таня, заскочив в комнату за контрабасом, застала Лену, когда та отрабатывала
– Лен, это, конечно, похвально, что ты занимаешься во внеурочное время, – начала Таня, – но
– Тань, у меня искры зеленые! – радостно сообщила Лена. – ТОЛЬКО зеленые.
– Ни одной красной? Почему тогда тебя не переводят на светлое отделение? – спросила Таня.
– Не зна-аю, я отсылала Сарданапалу прошение уже три раза, а он отказывает! – расстроенно протянула Лена.
– Ерунда, главное, ты не становись опять темной, а там видно будет. Пойдем со мной, полетаем?
– Я высоты боюсь, – неохотно созналась Лена, – да и вообще, я лучше еще попрактикуюсь!
Таня пожала плечами и оставила Лену заниматься. Проходя мимо комнаты Шурасика, она услышала громкие истеричные завывания Зализиной и нравоучительный голос самого Шурика:
– Я не буду готовить тебе приворотное зелье, и не проси!
– Да как ты смеешь отказывать мне?! Мое сердце не выдержит, я умру прямо у тебя на глазах! Тебе этого так хочется, заумник ушастый? – взвизгнула Лиза.
Шурасик глубоко оскорбился.
– Зализина, ты становишься похожей на Недолеченную Даму! Выпей воды и успокойся! Кого ты будешь привораживать?
Лиза задумалась. Потом еще раз задумалась.
– Или Глеба, или Ванечку, я еще не решила! – деловито сказала она.
– Ну уж нет, ты перегибаешь палку! Как определишься, так и приходи! – сказал Шурасик, выталкивая Зализину из спальни и запирая дверь на несколько секретных заклинаний.
Таня юркнула за угол, чтобы не попасться на глаза Мисс Истерике.
Жизнь стала налаживаться, нудные лекции продолжались. По вечерам магспирантам разрешалось покидать Тибидохс, однако Таня предпочитала проводить время с Ванькой у Гоярына или помогать Тарараху. Гробыня и Ленка, в отличие от нее, времени зря не теряли. Купидончики то и дело приносили им записочки с приглашениями на свидания. Таню тоже приглашали, но она, естественно, никуда не ходила. В тот день в комнате девчонок собралось много народу: Ритка Шито-Крыто, Дуся Пупсикова, Пипа и Верка Попугаева.
Девушки болтали про любовь, про жизнь, как это часто бывает у них.
– Гроттерша, ну что ты все в школе сидишь, позеленела уж совсем! – возмутилась Гробыня, впуская в окно очередную стайку карапузов в красных подтяжках.
Пипа завистливо присвистнула, сама она такой популярностью у парней не пользовалась.
– У кого ты спрашиваешь, это же Гроттерша! Небо рухнет нам на голову, если она куда-нибудь выберется!
– Вовсе нет! – возмутилась Таня. – Мы с Ванькой гуляем, сидим у Гоярына…
– Да ты сама скоро чешуей покроешься! – сказала Гробыня, засовывая в сумки купидончикам шоколадные конфеты.
– Меня зовут на Лысую Гору! – воскликнула Лена, распаковав помятый желтый конверт.
