Перешагни пропасть недоверия

на присутствие в доме Лэйни и ребенка.

С любопытством и некоторой обеспокоенностью он положил валик на поднос и спустился вниз. Он замер, как только ступил на порог гостиной. Лэйни сидела в кресле-качалке, откинув голову назад. Далтон спал у нее на руках. Ясное утреннее небо заволокли облака, и в приглушенном свете Гаррет наблюдал за прекрасной Лэйни, любовался нежной линией ее шеи.

И снова почувствовал страстное желание, которое охватило его, едва он вошел в ее дом. Только теперь оно было гораздо сильнее. Господи Боже, он хотел ее.

Самым странным было то, что он испытывал по отношению к ней не просто вожделение. К его влечению примешивалась забота, которая беспокоила Гаррета гораздо больше.

Ее ресницы затрепетали, и она открыла глаза. Он наблюдал, как она, моргая, пыталась сосредоточить свой взгляд на нем.

— О, я же собиралась принести тебе лимонад, — мягко произнесла она. — Извини, я случайно уснула.

— Не извиняйся. Я и сам могу взять лимонад. Я рад, что ты поспала, — он кивнул на Далтона. — Похоже, вам обоим нужен отдых. Не поднимайся, — сказал он, когда она собралась сделать это.

— Мне неудобно, что я заставила тебя работать в своем доме, — ответила она. — Знаешь, Далтон все еще путает день с ночью и по ночам спит не так уж много.

— Это значит, что ты тоже спишь не так уж много, — заметил Гаррет. — Пожалуйста, поспи еще, ладно?

Казалось, она опять хотела поспорить, и Гаррет был рад, когда она не стала это делать. Он больше не хотел ругаться с Лэйни. «Занимайся любовью, а не войной!» — нежданно пришел на ум Гаррету старый девиз. И конечно, он не мог выкинуть его из головы.

— Ладно, — согласилась Лэйни с выражением благодарности на лице. Она выглядела очень утомленной. — Спасибо.

Она оттолкнулась от пола и снова стала раскачиваться в кресле, крепко прижимая к себе малыша.

Гаррет отправился на кухню, пытаясь отделаться от навязчивых представлений, что он испытывал бы, если бы она прижимала к себе его, если бы она спала с ним, если бы он чувствовал ее ровное дыхание, обнимал ее и спал бы так всю ночь напролет.

Лэйни готовила ленч.

— А ты правда все время работаешь по выходным? — поинтересовалась она, разрезая помидоры для сандвичей.

Далтон мирно мурлыкал в кроватке рядом. Лэйни настояла на том, чтобы приготовить Гаррету поесть. Вроде бы это послужит компенсацией того, что она проспала все утро, позволив ему покрасить комнату.

— Неужели у тебя нет никаких увлечений? — удивлялась она.

Гаррет не рассматривал свою личную жизнь отдельно от работы. На самом деле она просто для него не существовала, и раньше это его не беспокоило. Он вспомнил, как странно почувствовал себя, когда признался Лэйни, что ему вовсе не нужно работать по выходным. Он просто никогда не задумывался, должен это делать или нет. Поездка в офис субботним утром была лишь частью его обыденной жизни. Эту привычку он перенял от Уолтера. Так было нужно. И все.

Но он знал, что может перестать это делать, если захочет. Если появится веская причина.

— А что ты обычно делаешь по выходным? — спросил он в свою очередь, переключив внимание на Лэйни.

— Со «Сном и завтраком» выходные для меня — наиболее загруженные дни, — напомнила она. — Зато я часто свободна на неделе. И это меня очень устраивает. Я помогаю вести чтение в школе, участвую в заседаниях комитета по распределению расходов и в организации различных фестивалей и праздников в городе. Раньше летом я учила детей плаванию в городском бассейне, но, боюсь, в этом году не получится. В ближайшем будущем я просто не влезу в свой купальник.

Гаррет неожиданно для себя представил Лэйни в купальнике. Его тут же бросило в жар, хотя температура в доме была нормальной.

— А я и не знал, что у тебя такая насыщенная жизнь, — сухо сказал он, пытаясь сконцентрироваться на чем-нибудь нейтральном.

Лэйни пожала плечами, продолжая делать сандвичи.

— В последние месяцы я уделяла этому меньше внимания. Но, думаю, все встанет на свои места, когда Далтон подрастет и у меня будет больше свободного времени. Мне нравится работа в комитете. Дир- Крик многое дал мне, и я хочу отблагодарить его. Дир-Крик для меня — это одна большая семья. Здесь люди помогают друг другу, живут дружно и весело.

Гаррету стало интересно, что именно испытывает человек, настолько привязанный к родному дому. Он был не в состоянии даже представить такое. Он провел в Остине большую часть жизни, но ничего не чувствовал по отношению к этому городу. И никогда не понимал, что ему этого недостает… до настоящего момента.

Лэйни поставила перед ним тарелку с двумя большими сандвичами и горой чипсов и села за стол напротив него.

— А где мебель для комнаты? — спросил он через пару минут.

— В гараже, — ответила Лэйни. — Некоторые вещи там довольно тяжелые, но муж Пэтти, Трент, предложил помочь перенести их. Конечно, ему одному со всем не справиться, так что придется попросить еще кого-нибудь из друзей.

— Я уже почти закончил красить. Если он сможет зайти сегодня вечером перед моим отъездом, то, думаю, у нас все получится.

Он очень хотел стать ее другом, к которому она могла бы обратиться за помощью в трудный момент. Возможно, тогда ему удастся отвлечься от других чувств, которые он к ней испытывал.

— Спасибо, — она доела сандвич и позвонила по переносному телефону, который взяла с собой на кухню. — Трент и Пэтти скоро подойдут, — оповестила она Гаррета, когда закончила разговор.

Гаррет поставил тарелку в раковину.

— Отлично.

Лэйни стояла, засунув пальцы в маленькие передние карманы шорт, и пристально смотрела на Гаррета.

— А ты очень мил, — сказала она.

— А разве раньше я не был мил?

Она приподняла в ответ бровь и промолчала.

— То был мой злой двойник. А я — хороший парень.

Она даже не пыталась изобразить улыбку на лице.

— Послушай, я стараюсь смотреть на вещи трезво, вот и все, — сказала она. Тихое жужжание детского передатчика было единственным звуком в казавшейся бесконечной тишине. — Я получила письма от адвоката твоего дяди…

— Письма, которые ты проигнорировала. Я знаю об этом, — прервал ее Гаррет. — Но я здесь не поэтому.

— Тогда почему же? Зачем ты приехал? Не затем же, чтобы покрасить мне комнату и перетащить мебель?

— Я приехал повидать Далтона, — объяснил он, осторожно подбирая слова, чтобы не сказать ей всей правды. — Я думал о нем.

— Думал о нем?

— Я бы хотел изредка навещать его. — За последние несколько недель Гаррет понял, что если он и мог или, скорее, должен был уйти от Лэйни и от чувств, которые она в нем вызывала, то все равно оставалось что-то еще, от чего он нигде не мог скрыться.

— Ты вроде как просишь разрешения для визитов? — неуверенно спросила она.

— Ничего официального, — сказал он. — Просто я хотел бы навещать его. Если это ребенок Бена… —