Кролль поднял голову:
— Это говорит в пользу моей тактики: никакой тяжелой артиллерии. Если вломимся туда всей толпой, с шумом и стрельбой, то, скорее всего, Кафарова живым не вывезем. Поверь мне, нам не нужны все эти люди.
Их настораживало одно и то же. Дима помолчал несколько секунд, погрузившись в размышления. Кролль пошуршал бумагами.
— Ну, сколько человек тебе нужно?
— Трое, чтобы руководить подразделениями.
— Ну как хочешь, — пожал плечами Кролль.
— Нет, погоди, меняем план. Эти трое будут в команде вместе с нами, — решил Дима.
Лицо Кролля просветлело.
— Поедем на машине?
Дима поднялся и начал расхаживать по комнате, размышляя вслух:
— Сначала Ми-двадцать четыре сбросит нас в соседней долине. На борту будет две машины. Проведем разведку, получим информацию, потом перережем электропровода и только после этого вызовем поддержку. Таким образом, у нас будет возможность для маневров на случай изменений плана.
— Каких изменений?
Дима посмотрел на Кролля и мысленно обругал себя за то, что втянул друга в эту авантюру.
— Не знаю. Я просто хочу быть готовым ко всему.
Он кивнул на папки. Кролль снял трубку стоявшего на столе телефона:
— Так, мы готовы. Сначала Ленков.
В комнату вошел первый кандидат. Два метра с лишним, светлые волосы, нордическая внешность. Он даже не дошел до стола.
Дима покачал головой:
— У нас операция в Иране, а не в Финляндии.
Ленков послушно развернулся на пятках и вышел.
Кролль нахмурился:
— А может, он хороший боец.
— Ему самое место на рекламном плакате «Ваффен-СС». А нам нужно слиться с обстановкой.
— Ну, допустим. Следующий — Хассан Зирак.
— Хорошее курдское имя.
— Он шиит из Лачина.
Зирак вошел и вытянулся перед столом, глядя в стену. Он был невысокого роста, примерно метр шестьдесят пять. Изрезанное ранними морщинами лицо и кривые ноги выдавали крестьянское происхождение.
Дима обратился к нему на фарси:
— Я дам тебе четыреста риалов, если довезешь меня из Тебриза в Тегеран.
Зирак моргнул, затем ответил:
— Да я лучше нагажу на свою мать. Четыре тысячи и ночь с твоей дочерью.
Кролль улыбнулся, но Дима грозно взглянул на него и продолжал по-таджикски:
— Иранец поехал отдыхать в Африку. Как только он собрался поплавать, с дерева спрыгнула горилла и изнасиловала его. Он впал в кому на три месяца; когда он пришел в себя, в аэропорту его ждали журналисты. Один спросил, больно ли ему было. Что ответил иранец?
Зирак взглянул на свои сапоги, погладил подбородок, затем ответил:
— Он не позвонил, не написал, не прислал цветов. Конечно, мне было больно!
Дима позволил себе улыбнуться:
— Ждите снаружи.
Двое следующих не выдержали экзамена, один — из-за плохого знания языков, второго отвлекла горилла. Дима и Кролль просмотрели оставшиеся личные дела. Когда они подняли головы от бумаг, оказалось, что перед ними уже стоит следующий: Грегорин, очередной блондин. Кролль хотел было отослать его, но Дима не дал ему заговорить.
— Я не слышал, как вы вошли. Выйдите и зайдите снова.
Солдат повиновался. Дима повернулся к Кроллю:
— Ты что-нибудь слышал?
— Нет.
— Я тоже. Где вы научились так двигаться, Грегорин?
Грегорин стоял, глядя на стену позади них, без всякого выражения, словно актер, ожидающий своей роли.
— Прежде чем пойти в армию, я учился в балетном училище.
— Для «дедов» это как красная тряпка для быка. И как вы с ними справились?
— После того как я убил одного, все стало нормально.
— В драке?
Солдат встретился взглядом с Димой. Глаза у него были холодными.
— Все выглядело так, как будто он был убит в драке.
— Выглядело? И вас не отдали под трибунал?
Грегорин не отводил взгляда.
— Об этом никто не узнал.
— Но мне же вы говорите.
— Если я буду участвовать в этой операции, лучше, чтобы у нас не было секретов друг от друга.
Кролль, читавший досье Грегорина, взглянул на него:
— Впечатляет. И как вы это устроили?
— После драки этот человек попал в госпиталь. Я боялся, что он выздоровеет, поэтому пробрался в палату и вколол ему смертельную дозу морфия.
Дима взял его досье. Там тоже было много интересного. Служил в Афганистане и Боснии, работал под прикрытием в Брюсселе, внедрился в банду торговцев наркотиками в Дубае, проводил ликвидации в Доминиканской Республике. Отправлен на родину после обвинений (недоказанных) в контактах с ЦРУ во время работы в Пакистане. Дима знал, что командиры стараются держаться подальше от таких людей. Это было именно то, что нужно.
— Спасибо вам за откровенность. Подождите снаружи.
Грегорин отдал честь и беззвучно вышел.
Кролль тяжело вздохнул:
— С этим надо держать ухо востро.
Дима проигнорировал это замечание. Он думал о другом.
— Мне нужен Владимир.
— Ты же сказал, что никогда больше не будешь с ним работать.
— Я про тебя то же самое говорил. И посмотри, чем это закончилось. У тебя есть какие-нибудь серьезные возражения?
Кролль выпятил нижнюю губу:
— Да никаких. Кроме того, что он сейчас в тюрьме. За торговлю наркотиками.
— Тогда его надо вытащить.
— Палеву это может не понравиться.
— А мы ему не будем говорить. Где он сидит?
— В Бутырке.
Дима тяжело вздохнул:
— Прекрасно. Нам повезет, если он еще не помер от туберкулеза или СПИДа.
— Мы попросим Васлова отдать приказ перевести его в военную тюрьму, и пусть транспорт остановится здесь по дороге.
— Он считает, что Палев испортил ему карьеру. Теперь он получит возможность отыграться.
— Ты что, знаешь, где у каждого слабое место?