другое. А хорошо ли это? Только усугубляете его вину. А надо помочь Майку справиться с этим чувством. Оно и так его постоянно гложет.
Колчинский глубоко вздохнул и кивнул на телефон:
— Может, закажете нам еще кофе?
Сабрина присела на кровать, сняла трубку и спросила Фабио, заказывать ли кофе для него.
— Спасибо, не откажусь. И что-нибудь поесть, если можно. Я ужасно проголодался, — ответил Палуцци.
Сабрина заказала три кофе, бутерброды, потом, повесив трубку, обратилась к Колчинскому:
— Вы ведь знаете, что я права, Сергей.
— Давайте прекратим этот разговор.
В дверь постучали. В комнату вошел незнакомый человек и передал Палуцци какую-то папку.
— Кто это был? — спросил Колчинский, когда посыльный ушел.
— Один из служащих нашего управления, — пояснил майор. — У меня несколько групп задействовано по этому делу, каждая занимается своим участком. Принесли от них донесения.
— Удалось что-нибудь выяснить? — спросила Сабрина.
Майор просмотрел документы и ответил:
— Тюремному надзирателю показали фотографию вертолета «Газель»: на похожей машине Томазо Франча прилетел на Корфу. Так вот, надзиратель утверждает, что Дзокки был убит именно с такого вертолета.
— Час от часу не легче, — устало вздохнул Колчинский.
— Выходит, Дзокки и Карос нанимают братьев, а потом эти братья своих же работодателей и убивают. Чепуха какая-то!
— Вероятно, действует третья сила, — предположила Сабрина.
Палуцци покачал головой:
— Но кто же это? Не представляю. И потом, если бы эта сила действительно существовала, Карос нам бы об этом сказал.
— Но может быть, он просто не успел этого сделать? — возразила Сабрина.
— Сказал же он нам о Дзокки, мог бы назвать и других, — рассуждал вслух Палуцци.
— Очень уж он быстро сообщил нам о Дзокки, вам не кажется это подозрительным? — пробормотал Колчинский.
— Вы думаете, Карос нарочно назвал Дзокки, чтобы скрыть истинных соучастников? — спросила Сабрина. — А вы, Фабио, как считаете?
Палуцци покачал головой:
— Нет, без Дзокки здесь не обошлось. Убрино полностью от него зависел и никогда ничего не делал, не посоветовавшись с ним.
— Что еще разузнали ваши люди?
— Витторе Драготти, коммерческий директор «Нео-хим», был, по всей видимости, в очень затруднительном материальном положении. Вот он и выступил посредником между Каросом и Вайсманом.
— А деньги, которые Карос платил Вайсману, по-прежнему не обнаружены? — поинтересовался Колчинский.
— Его банковские счета проверяли «от и до». И здесь, и в Америке никаких денег в банках нет. Возможно, они скрыты где-нибудь в Швейцарии.
В дверь опять постучали. Вошел официант, принес кофе с бутербродами. Сабрина добавила себе немного молока и опять села на кровать.
— Бутерброд не хотите? — спросил девушку майор.
— Спасибо, я не голодна. Да и белый хлеб не ем. — Сабрина усмехнулась. — Приходится во всем себя ограничивать, чтобы быть в форме.
— Зачем такие муки? У вас и так прекрасная фигура, — галантно заметил Палуцци.
— Спасибо за комплимент, но французы говорят: «Хочешь быть красивой — страдай!»
— Вы перевели досье на Будиена и братьев Франча? — вернулся к делу Колчинский, уплетая бутерброд.
Сабрина, кивнув, вернула документы майору, а Колчинскому вручила фотокопию перевода.
— Майку я тоже дам копию, когда мы увидимся.
— Сделайте это сегодня же вечером — он должен быть в курсе.
— Постараюсь, — неуверенно произнесла Сабрина.
— И будьте добры, наладьте с ним отношения, — строго произнес Колчинский. — У нас нет времени для личных обид. Мы должны действовать как одна команда. И если кто-то этого не сможет, мне придется его заменить.
— Хорошо, я поговорю с ним, — согласилась наконец Сабрина.
Колчинский, допив кофе, обратился к Палуцци:
— Еще есть что-нибудь?
— Да нет, ничего существенного. Паоло Конте по-прежнему в том же состоянии. Как только он придет в себя, мне немедленно сообщат.
— А вы обязательно свяжитесь со мной, — попросил Колчинский, — в любое время.
— Не сомневайтесь, — заверил его майор и встал, подавив зевоту. — Я, пожалуй, пойду. Жена меня уже несколько дней не видела. Завтра утром, Сергей, я подготовлю для вас подробный отчет об убийстве Пизани.
— Спасибо, это будет просто замечательно.
Палуцци, пожелав всем спокойной ночи, откланялся.
— Мне еще надо кое-какие бумажки посмотреть перед сном, — сказал Колчинский, поднимаясь. И еще раз напомнил Сабрине: — Помиритесь с Михаилом, я вам это серьезно говорю.
Когда Колчинский ушел, Сабрина, подождав немного, взяла фотокопию перевода и направилась к Грэхему. Но его в комнате не оказалось. Девушка тихо выругалась. Где же он может быть?
Майк стоял на лестнице около лифта.
— Это Сергей вас прислал, да? — спросил он, окликнув Сабрину.
— Я бы все равно пришла. Нам надо поговорить.
Майк открыл дверь, зажег свет, достал из чемодана коробку из-под сигар и вынул из нее специальный контрольный аппарат «Б-405», которым снабжались все оперативники. С помощью этого аппарата Грэхем убедился, что за время отсутствия в комнате не поставили подслушивающее устройство. Затем взял из холодильника бутылку минеральной воды.
— Хотите что-нибудь выпить?
— Нет, спасибо, я только что пила кофе.
Девушка села в кресло около окна. Потом протянула Майку фотокопию перевода и рассказала обо всем, что произошло после его ухода.
— Простите, что я вас расстроила, — тихо произнесла Сабрина, — но мне так хотелось вам помочь. Вы зря себя мучаете, поверьте... И зря замыкаетесь в своем горе.
— Может быть, вы и правы, — пробормотал Грэхем, по-прежнему крепко сжимая бутылку.
Его слова прозвучали для нее неожиданно. Он медленно поднял глаза и посмотрел на Сабрину. В них было новое для нее, особое выражение. И он показался ей вдруг очень уязвимым. Таким она его никогда не видела.
— Вы единственный человек, который попытался мне помочь преодолеть ту боль, ту горечь, которые заполнили мое сердце после гибели Керри и Мики. Я хочу рассказать вам то, что, возможно, поможет лучше понять, что же со мной происходит. Я никому этого не рассказывал. Даже матери, а ближе нее у меня никого нет. — Грэхем поставил бутылку около себя на ковер и провел рукой по волосам. Видно было, что он пытается привести в порядок свои мысли. Наконец, поднял глаза на Сабрину и продолжил: — За два дня до того, как я уехал в Ливию, Керри узнала, что беременна. Тогда я и принял решение, что, вернувшись, уйду из «Дельты». Но рассказать жене о своем решении не успел. События развивались слишком стремительно. Мы еще думали пригласить к себе родных, сказать им, что Керри собирается стать матерью. На этой
