предмет гордости Хитча (ныне усопшего), вогнал лезвие джуранского боевого ножа в шею врага по самую рукоятку. Его с ног до головы оросило яркой артериальной кровью; отчаянно протирая глаза, Хоук пополз обратно к торпеде, не забыв вернуть нож на место.
Пальба внизу не прекращалась, но теперь, кажется, стреляли не в него. Хоук украдкой выглянул из-за края мостков и увидел, что гигант в доспехах сам расправился с оставшимися солдатами. Возможно, они не проявили должного энтузиазма и отказались идти навстречу судьбе, уже постигшей их соратников.
Хоук расплылся в улыбке. Винить их за это он бы не стал.
– Ты храбрее, чем я думал, человечек, – сказал космический десантник, ставя ногу на ступень железной лестницы. – В знак почтения я дарую тебе самую жестокую смерть.
– Что ты, не стоит ради меня утруждаться, – выкрикнул в ответ Хоук и несколько раз выстрелил из лазгана, но от оружия не было никакого толку: вороненый доспех отразил разряды. Хоук заметался в поисках хоть чего-то более эффективного, и взгляд его упал на то, что уж точно могло прикончить негодяя.
Но как этим воспользоваться? Что там по этому поводу говорил Бове?
«Нажмите руну запуска на...»
На чем?
Хоук услышал, что воин начал подъем, и закусил губу.
– Да пошло оно все, – объявил он, закрыл глаза, запустил руку внутрь открытой панели и всей ладонью надавил на все руны, кнопки и переключатели, до которых смог дотянуться.
Ничего не произошло.
– Император тебя побери! – в отчаянии заорал Хоук. – Бесполезная железка! Давай запускайся, мерзавка, я кому говорю, запускайся!
Не успел он договорить, как зал наполнился низкой вибрацией, взревели сирены, а у потолка замигала череда огней. Хоук открыл глаза и истерически рассмеялся. Ну конечно! Молитва Пробуждения!
Внезапно в зале стало очень жарко, вдоль стен повалил пар, и один за другим заработали реактивные двигатели. Ай да Хоук, вот просто взял и сделал!
Но жара нарастала, и он подскочил на месте, вдруг осознав, в какой опасности оказался. Спуск по лестнице как вариант сразу отпадал, но тут Хоук заметил вход в туннель, до этого закрытый решеткой. Он понятия не имел, куда вел этот проход, но в том месте уж точно было лучше, чем здесь.
– Ну ладно, дружище Хоук, – прошептал он, – пора двигать отсюда.
Он быстро пополз к туннелю, толкая лазган перед собой. Проход был достаточно широким, и он скользнул внутрь.
Кто-то схватил его за штаны. Хоук обернулся и закричал, увидев, что гадкая механическая клешня слуги Хаоса мертвой хваткой держала его за лодыжку.
Гигантский воин не мог пролезть в туннель, но эта клешня с легкостью могла вытянуть наружу свою добычу.
– Если нам суждено умереть, человечек, то мы умрем вместе, – пообещал воин.
– Не угадал, – огрызнулся Хоук и принялся пилить ножом по пульсирующим силовым кабелям, которые были подсоединены к клешне. Брызнуло черное масло, а затем и гидравлическая жидкость, и клешня судорожно задергалась.
Железная хватка ослабла, и Хоук, оттолкнув клешню ногой, со всей возможной скоростью пополз по гладкой металлической трубе. Он ждал пули в спину, но секунды шли, а выстрела так и не было. Вся труба тряслась от вибраций, исходивших от торпеды, и Хоук задвигался еще быстрее, выжимая из собственных мышц все, что можно, и еще чуть-чуть. Вслед ему потянулись клубы пара, гул двигателей позади все нарастал, от жары по лицу ручьями тек пот, и даже металлические стены воздуховода, по которому полз Хоук, трещали, расширяясь в ответ на высокую температуру.
Внезапно над ним открылась пустота. Выбравшись из трубы, Хоук закинул ружье на плечо и осмотрелся: он оказался внутри чего-то, очень похожего на вентиляционную шахту. Сюда выходили и другие воздуховоды, а вверх, где виднелся красный круг неба, вела длинная лестница. Хоук подпрыгнул, ухватился за ее ступени и стал подниматься так быстро, как только мог. Низкий гул позади усилился настолько, что звучал уже как оглушительный рев дракона, пробудившегося в своем логове.
Рев все нарастал, а Хоук все лез и лез. Потоки обжигающе горячего пара, словно гейзеры, то и дело проносились совсем рядом. Жар становился невыносимым, и Хоук заскрипел зубами. На коже вздулись волдыри, но он не обращал внимания на боль и просто переставлял руки с перекладины на перекладину, с каждым разом подтягивая себя все выше.
Наконец он добрался до верха лестницы – и тут же застонал от страха, почувствовав, как снизу к нему несется опаляющая волна жара и яркого оранжевого света. Вскрикнув, он последним титаническим усилием перевалился через край шахты и откатился в сторону, и следом же на поверхность вырвался фонтан раскаленных выхлопных газов.
Хоук, крепко зажмурившись, продолжал откатываться все дальше от шахты, пока не убедился, что находится в безопасности. Хватая воздух ртом, он с трудом сел и открыл глаза – как раз вовремя, чтобы увидеть, как огненный столп возносит торпеду высоко в небо.
Гвардеец Джулиус Хоук точно знал, что более прекрасного зрелища ему никогда видеть не доводилось.
Оставляя за собой пылающий след, орбитальная торпеда наземного базирования класса «Глефа» быстро поднималась все выше в красное небо Гидры Кордатус, озаряя ярким свечением поле боя внизу. Она поднималась на высоту, где разреженная атмосфера позволяла развить большую скорость, и вскоре от нее остался только мерцающий огонек. На высоте почти в сотню километров отделилась первая ступень и заработали двигатели второй. Они разогнали торпеду еще быстрее, в то время как дух войны, обитавший в боеголовке, провел расчеты времени, расстояния и вектора до цели. Разогнавшись до скорости около четырнадцати тысяч километров в час, торпеда выровнялась и начала охоту. Адептус Механикус наложили проклятие на ее цель, и теперь это проклятие должен был исполнить дух войны. Эллиптическая траектория полета уже вела торпеду обратно к поверхности, и в этот момент дух войны определил цель, после чего отдал команду двигателям второй ступени провести коррекцию траектории, и торпеда устремилась вниз.
Форрикс стоял на краю холма, возвышавшегося над равниной, и с бессильным отчаянием наблюдал за жестоким боем внизу. Имперские войска атаковали батареи, а он ничего не мог сделать. Кто бы поверил, что псы бога-трупа проявят такую смелость? Форрикс сжал кулаки и поклялся, что заставит виновных дорого заплатить за случившееся.
Вспышки и взрывы разогнали ночную тьму, и улучшенное зрение Форрикса позволяло ему видеть каждое геройское деяние в отдельности. И не только это: в мерцающем свете он безошибочно узнал желтые доспехи Имперских Кулаков. Появление древнего врага именно здесь и сейчас было практически идеальным совпадением, о котором Форрикс не мог и мечтать. Он помнил, как десять тысячелетий назад сражался с воинами Дорна на стенах у Врат Вечности на Терре. Тогда они были достойными бойцами, с которыми не страшно отправиться хоть в сам ад, но вот сейчас...
Что ж, скоро у него будет шанс это выяснить. В сердце его вновь загорелась сильнейшая ненависть – и это при том, что он уже почти забыл о таких чувствах.
Он видел, как над горами к востоку поднялось копье света, и ощутил мгновенное беспокойство, наблюдая, как орбитальная торпеда уходит в небо. Как ее удалось запустить, где лежала ее цель? Но вскоре торпеда скрылась за облаками, и эти вопросы уже не казались такими уж важными. Форрикс вновь сосредоточился на битве внизу и презрительно усмехнулся, когда имперские силы начали отступать под натиском Железных Воинов, перешедших в контрнаступление. Он видел, как Хонсю повел толпу солдат на батарею; они убивали всех, кто промедлил и вовремя не сбежал, и эти действия вызвали у Форрикса мрачную улыбку.
Постепенно Хонсю превращался в грозного военного командира, и Форрикс знал, что, получи он такой шанс, этот полукровка мог бы стать одним из величайших Кузнецов Войны в истории легиона.
Сражение на равнине практически закончилось. Форрикс развернулся и зашагал вдоль орудий – огромного числа орудий, которые он собрал на склоне холма, – а затем прошел через брешь, которую с таким трудом пробил в стене отряд Хонсю. Завтра орудия опять начнут обстрел, и укрепления цитадели
