Отворились главные ворота, за которыми исчез Вечный Воитель.
— Ты же так не сделаешь, правда? — взмолился Пендраг. — Ты не заморишь голодом целый город?
— Нет, конечно, — отвечал Зигмар. — Но мне нужно, чтобы он в это поверил.
— Тогда каковы твои намерения? — спросил Альвгейр.
— Я сделаю именно так, как передал Артуру. Если он не выйдет ко мне, я заберусь на гору и найду его там, где он прячется.
— Залезешь на Фаушлаг? — переспросил Вольфгарт, запрокидывая голову, чтобы взглянуть на вершину горы.
— Ага, — подтвердил Зигмар. — Думаешь, сложно?
Хоть чуть раньше Зигмар и хвастал, что запросто заберется на гору Фаушлаг, теперь пот заливал ему глаза, а от напряжения мышцы горели огнем. Под ним зеленой пеленой расстилался лес, за которым белыми пиками вздымались на востоке горы, а на горизонте сверкало далекое море.
Только он не мог долго любоваться открывшимся ему прекрасным видом, потому что изо всех сил цеплялся пальцами за камни, зная, что одно неверное движение — и полетишь тысячи футов вниз, навстречу смерти.
Здесь дули сильные ветры, и, отыскивая опору для рук, Зигмар то и дело запрокидывал голову и смотрел вверх, но вершины не видел. В вышине кружили птицы, и он завидовал свободе их полета.
Альвгейр вместе с побратимами пытались отговорить Зигмара от безрассудной затеи, но, раз бросив вызов, тот уже не мог отступиться. Он сказал рыцарю Артура, что залезет на гору Фаушлаг, а слово его нерушимо.
Зигмар рискнул посмотреть вниз и судорожно сглотнул, увидев свою армию средь каменистых выступов у подножия горы. Сверху воины казались маленькими точками, которые наблюдали за восхождением короля — к славе или смерти.
— Ты все еще со мной, Альвгейр? — попытался перекричать ветер Зигмар.
— Да, мой господин, — донесся снизу крик Альвгейра, сердитый голос выдавал напряжение рыцаря. — Ты все еще думаешь, что твоя идея хороша?
— Мне она начинает казаться слегка глуповатой, да, — признал Зигмар. — Ты хочешь слезть вниз?
— И оставить тебя одного?! — вскипел Альвгейр. — Ну уж нет. Не думаю, чтобы кто-нибудь из нас спустился. Если не упадем, конечно.
— Не говори о падении, — отрезал Зигмар, вспоминая Вольфгарта. — Не к добру.
Альвгейр больше ничего не сказал, и оба воина продолжали восхождение, дюйм за дюймом взбираясь вверх. Поверхность горы была неровной, с выступами, за которые можно схватиться или найти опору для ноги, но слишком много сил уходило на то, чтобы удержаться. Зигмар чувствовал, как от непривычных усилий болезненная судорога сводила руки.
Доспехи остались внизу, потому что лезть в тяжелой кольчуге было еще рискованнее. На поясе у Зигмара висел Гхал-мараз, Альвгейр же вложил меч в ножны за спиной, ибо оказаться безоружными на вершине горы им не хотелось.
Уже несколько раз Зигмар слышал лязг металла и видел, как на длинных цепях поднимают деревянные люльки. Одна такая штуковина как раз плыла вниз мимо них, и Зигмар прищурился, размышляя на тему подобной транспортировки тяжестей.
— Ясно, что даже большому количеству людей не под силу втянуть столько железа на вершину, — заметил Зигмар. — Наверное, наверху находится что-то наподобие ворота.
— Удивительно! — задыхался Альвгейр. — Тебе-то какая разница? Лезь вверх. И не останавливайся, иначе я не смогу еще раз стронуться с места.
Зигмар кивнул и перестал обращать внимание на гигантскую корзину, которая продолжала спускаться к находящемуся у подножия замку. Скалолазы поползли вверх и продвигались к вершине до тех пор, пока Зигмар не почувствовал, что не может сдвинуться ни на дюйм.
Он услышал, как за ним ползет Альвгейр, и глубоко вздохнул, от усилий легкие словно горели огнем. Казалось, они поднимаются целую вечность, и Зигмар клял свою гордость, обрекшую его на это безрассудство.
Зигмар вспомнил, как отец впервые показал ему, маленькому мальчику, как разводить в лесу костер. Ему хотелось разжечь громадный кострище, но Бьёрн сказал, что в этом деле главное — мера. Маленький костер тебя не согреет, а большой может запросто выйти из-под контроля и спалить лес.
С гордостью, как сейчас начал понимать Зигмар, дело обстоит точно так же. Если ее совсем мало, то человек будет неуверен в себе и никогда ничего не достигнет. Если же ее слишком много, то можно оказаться на высоченной скале, когда от смерти отделяют считаные дюймы…
Однако же этот подвиг послужит прекрасным дополнением к уже свершенным Зигмаром, и, может статься, он будет запечатлен в камне на Суденрейкском мосту. При этой мысли он даже улыбнулся и снова потянулся вверх, методично отыскивая точки опоры и заставляя усталое тело двигаться.
Ветер на каждом шагу грозил оторвать его от скалы, но он что есть силы цеплялся за нее и прижимался к камню так сильно, как ни один любовник не льнет к возлюбленной.
Зигмар так устал и измучился от боли, что даже не сразу понял, что угол восхождения изменился и ползет он уже не по отвесной скале, а по склону.
Король качнул головой, сморгнул застилавший глаза пот и увидел, что добрался до вершины. Здесь пологий откос вел к невысокой стене, возведенной по периметру вершины.
Зигмар повернул назад, чтобы помочь Альвгейру. Лицо Королевского Защитника сделалось серым от непомерных усилий. Он благодарно кивнул.
— И все-таки мы забрались на эту проклятую гору, — выдохнул Зигмар.
— Чудесно! — прохрипел Альвгейр, оглядываясь по сторонам. — Теперь осталось всего лишь пробиться к Артуру…
Зигмар обернулся и увидел выстроившихся перед стеной тевтогенских воинов в бронзовых панцирях, с обнаженными мечами и натянутыми луками.
Зигмар помог Альвгейру встать на ноги и отцепил с пояса молот Гхал-мараз. Двое унберогенов гордо расправили натруженные плечи перед лицом вооруженных до зубов воинов. Хоть и уставшие, но дерзкие и гордые оттого, что все-таки одолели неприступную гору.
Вечный Воитель Мирза стоял в самом центре, и Зигмар направился к нему, зная о том, что лучники могут выпустить стрелы в любую секунду. Альвгейр шел за ним следом и тихонько бормотал:
— Пожалуйста, скажи, какой у тебя план…
Зигмар покачал головой:
— Вообще-то, его нет… Я не думал, что мы выживем.
— Просто чудесно! — отчеканил Альвгейр. — Рад, что ты все предусмотрел.
Зигмар дошел до стены и остановился перед Мирзой, глядя ему прямо в глаза. Он подозревал, что Мирза будет их ждать.
— Где Артур? — спросил Зигмар.
Овладевшее воином волнение выдавали лишь напряженно сжатые губы, что говорило о происходящей в нем внутренней борьбе.
— Молится Огню Ульрика, — отвечал Мирза. — Он сказал, что ты упадешь.
— И был не прав. Он ведь много раз ошибался, верно?
— Возможно, но он мой король, и я обязан ему жизнью.
— Если бы я был твоим королем, то гордился бы тем, что у меня есть такой воин.
— И я бы с гордостью тебе служил, хотя весьма неразумно мечтать о том, чему не бывать.
— Посмотрим, — сказал Зигмар. — А теперь отведи меня к Артуру Тевтогенскому, если, конечно, в твои планы не входит прямо здесь меня прирезать.
Дом
