возвращении миноносцев в базу Брюгге; одновременно ей была обещана воздушная разведка. Наконец в 9 ч. 30 м. (28 сентября) «U70» связалась с немецким самолетом, который обещал подвести к ней эсминцы. Казалось, что теперь уже спасение близко, но, однако, на самом деле лодке предстояло еще перенести наибольшую опасность.
В 9 ч. 50 м. были усмотрены почти что одновременно 6 английских эсминцев с правого борта и 4 германских с левого, причем последние отвернули. В этот момент на «U70» налетел из-под солнца неприятельский самолет, сбросив на нее 3 бомбы, из коих самая большая взорвалась вблизи рубки. Как можно быстрее лодка опять приткнулась на грунт и оставалась на глубине до 12 ч., неоднократно слушая шум винтов. Попытавшись в 12 ч. всплыть, она вновь была загнана на глубину неприятельским летчиком и только в 4 ч. смогла выбраться на поверхность. Положение лодки было весьма критическое, ввиду того что от детонации бомб часть баков дали течь, кислота вылилась и батарея разрядилась; запас сжатого воздуха подходил также к концу.
Утеряв способность передвижения, лодка дала знать Брюгге, что будет, лежа на грунте, ожидать к 7 ч. вечера конвой. Ввиду того, что береговой станции удалось запеленговать лодку, задача ее отыскания стала несколько легче и, когда она в 7 ч. всплыла, вблизи уже держалась VI полуфлотилия эсминцев (кап. — лейт. Claussen). Ошвартованной к борту миноносца «U70» была наконец введена в 11 ч. 30 м. в Зеебрюгге.
Как выяснилось, VI полуфлотилия не прерывала поисков, вступая неоднократно в перестрелку с эсминцами противника, но не могла найти лодки, вследствие неточных данных ее места, а также и оттого, что лодке приходилось скрываться от всех появлявшихся судов.
Поиски были затруднены еще и тем, что оживленные радиопереговоры лодки с базой привлекли многочисленные силы противника, мешавшие делу спасения.
Отдел VI
ТЕХНИКА И ЛИЧНЫЙ СОСТАВ
1. Количество лодок и их строительство
Количество действовавших лодок указано в приложенных таблицах (см. табл. 2), где обозначен итог к каждому 10-му числу месяца. В это число не вошли учебные лодки, а также находившиеся в периоде испытаний, и подсчет ведется исключительно для фронтовых лодок по отдельным театрам. Цифры показывают, что в войну мы вступили с 20 единицами, а неограниченную подводную войну открыли со 111 действующими лодками; далее они указывают, как с наивысшего числа в октябре 1917 г. — 140 единиц идет медленное снижение до 128 в сентябре 1918 г.
Как уже указывалось, таблица дана для лодок по отдельным театрам, из коих нас, конечно, больше всего интересует плацдарм вокруг Англии — Северное море и Фландрия.
Здесь число лодок в момент объявления неограниченной войны (февраль 1917 г.) достигло цифры 49 + 33 = 82, но уже в следующий месяц поднялось до 90 и на таком уровне держалось до весны 1918 г. Даже еще в сентябре того же года в этих районах работало свыше 80 фронтовых лодок. Круглым счетом этот наиболее важный театр обслуживался 90 подводными лодками за все время неограниченной подводной войны. Много споров шло о том, достаточно ли было такого количества лодок для ведения войны против Англии и Франции, исходя из расчета, что одна треть наличных лодок находилась в ремонте, одна треть в походе с позиций и на позиции и только третья часть в непосредственных операциях против неприятеля.
Такой подсчет для 1917 г., т. е. до окончательного преграждения Английского канала, не точен (главным образом в подсчете пути), однако в общем его можно взять за основу. Для крейсеров, между прочим, он даже слишком благоприятен, так как у них пропорциональность не выдерживалась, вследствие огромных расстояний пути и длительных ремонтов после каждого похода; то же самое касается и средиземноморских лодок, базы которых в Адриатике не обладали достаточными ремонтными средствами.
Таким образом, не делая грубой ошибки, можно принять, что Северное море и Фландрское побережье постоянно обслуживались 30-ю действующими лодками. Естественно, что из этого числа только часть работала на главнейших районах — английское и французское западные побережья и западная часть Канала, а малые лодки (типа «В1» и «В11») и большинство заградителей не могли быть там использованы и посылались в Канал и к восточному побережью Англии.
Для борьбы у западных берегов наших врагов к 10 ноября 1917 г. имелось например 70 лодок, а 10 марта 1918 г. только всего 60; будет правильным считать постоянное наличие 20 боевых лодок в этих водах. В этот подсчет не входят лодки, высылаемые по особым заданиям, как например в Белое море, к Норвегии и т. д.
Казалось бы, что вышеприведенного числа лодок было недостаточно при громадном протяжении береговой полосы с 57 по 47 параллели, примерно в 1100 миль, но принимая в расчет, что лодки располагались только на главных узловых точках торговых путей, их в общей сложности хватало. Такими наиболее важными районами являлись: Северный канал (северный выход в Ирландское море), канал Георга (южный выход), западный выход Английского канала (от островов Scilly до Ouessant), южное побережье Ирландии (Квинстоун), Ирландское море (Ливерпуль, Дублин), побережье Канала (от Фальмута до Портсмута и от Бреста до Гавра), затем некоторые порты западного побережья Франции до Бордо. Как видим, вся прибрежная полоса сокращалась на какую-нибудь дюжину небольших, но важных оперативных районов, обслуживание и контролирование которых производилось, обычно, двумя лодками на район.
Если таким образом и было достаточное количество лодок для целей торговой войны, то на другие нужды, например борьбу с переброской воинских транспортов, их уже нехватало, а вместе с тем германская промышленность располагала средствами для постройки добавочного числа лодок, так же как и морские органы могли бы, при правильной постановке дела, подготовить для них личный состав. Об этом свидетельствует протокол заседания в морском министерстве от 14 июня 1917 г., на котором представители тяжелой промышленности в категорической форме заявили о том, что заводы имели возможность построить двойное количество лодок. Без сомнения, за продолжительный срок постройки можно было и подготовить нужный личный состав, хотя бы с ущербом для надводного флота.
Затронутый важнейший вопрос строительства лодок, конечно, не разрешается одним только обвинением морского министерства в непонимании целей подводной войны. Основания к такому упреку имеются фактически лишь с конца 1916 г., когда необходимость неограниченной подводной войны выявилась в полной ее мере. До этого времени ни одно морское ведомство не рискнуло бы приступить к массовой постройке лодок, зная, что правительство, парламент и главное командование являются противниками неограниченной подводной войны. Такой сепаратизм в политике, конечно, немыслим, и всякое мероприятие в этом направлении морского министерства, от кого бы оно не исходило, — Тирпица или Капелле, — было бы пресечено в самом начале.
Нам кажется, что вопрос должен быть поставлен в следующей плоскости: 1) все ли было сделано в области строительства в рамках ограниченной подводной войны и 2) в достаточной ли мере был усилен темп постройки с конца 1916 г.
Что касается первого вопроса, относящегося к периоду войны до конца 1916 г., укажем на речь Ллойд Джорджа весной 1917 г., где он правильно отметил, что немцы долгое время сами не понимали, каким страшным оружием они обладали в лице подводных лодок; эту истину подтверждают все наши действия первого периода. Известно, например, что идея подводной торговой войны возникла случайно на самом фронте и ее развитие тормозилось неправильной политикой. Поэтому нельзя бросать упрека органам, ответственным за судостроительную программу, что они в первые два года войны не считали строительство лодок наиважнейшим. Ко всему этому надо добавить, что в задачу министерства входила достройка, в первую очередь, линейного флота в надежде на успешный морской бой до 1915 г., так как с этого времени соотношение сил должно было для нас заметно ухудшиться. Однако, несмотря на все неблагоприятные для подводной войны обстоятельства, все же вопросу строительства лодок следовало уделить больше внимания со стороны соответствующего отдела морского министерства. Рассматривая даты заказов (см. табл. 1),
