Впрочем, едва ли. Ты здесь как пленник
В черном кольце тесно посаженных тисов…
Где тебе видеть людей! Но если ты хочешь
Знать, для чего уезжаешь,
Зайди к Питеру. В его доме низкая дверь -
Не повреди головы.
Слепой Питер
Садитесь, вот кресло. Осталось от лучших времен,
В нем еще есть пружины, не то что в других.
Спасибо, что навестили меня.
Слышу по голосу: вы, сэр, сын своего отца…
Правда, руку вы жмете не так крепко.
Роланд. Как, разве мой отец…
Слепой Питер. О, у него была железная рука.
И что важнее, сэр, у него была железная воля.
И что еще важнее – у него была совесть -
То, в чем все мы очень нуждаемся. Мне ли не знать!
Роланд. Почему вы говорите о совести с таким сожалением?
Слепой Питер. Потому что ее можно потерять…
Здесь холодно, вы не замерзнете? Я буду краток.
Лет пятьдесят назад, когда я не был слеп,
Люди дали Дракону волю.
В то время у меня была работа, жена и новорожденная дочь.
Я верил в Бога. Но однажды,
Я вам сказал, Дракону дали волю:
В последнее время никто не решался на битву,
Он осмелел и выполз из логова, то есть из Башни,
И, крадучись, он незаметно добрался до нашей земли, незримым.
Разве что воздух стал почему-то зловонным,
И все стало вдруг портиться. У людей
За ночь менялись глаза и лица.
Поменялось правительство.
Наутро и я встал другим человеком,
Я бросился к зеркалу. В нем я увидел:
«Доносчик»!
Роланд
Слепой Питер. Увы, сэр. Такой оказалась моя новая роль.
Тогда издали немало законов, запрещавших и то и се,
И всякий нарушитель карался смертью.
Я здорово разбогател, посылая людей на казнь…
Последним стал отец моей жены.
Роланд. Но вы верили в справедливость новых законов?
Слепой Питер. Верил? Ну да! Верил ли я хоть чему-то?
Я просто копил добро, а с Богом давно распрощался.
Но пора закругляться…
Когда повесили тестя, жена отравилась.
Мы с дочкой остались одни. Потом и она заболела.
Я был испуган – созвал знаменитых врачей
(Денег на это хватало), но ни один
