— Здравствуйте, я Лена, Толик сказал, что вы должны передать мне сумку…
— О, наконец-то. А я уже волноваться начал.
Девушка взяла у него сумку и, со словами «Спасибо вам, вы нас очень выручили» сунула ему в руку купюру.
— Да брось ты дочка, — начал отнекиваться слепой, — Толик твой мне тыщу рублей отвалил. Ей Богу, не вру. Любит он тебя, и парень не жадный. И ты ему нервы не мотай, такие на дороге не валяются.
— Нет, нет, возьмите, мне Толик приказал вам дать, — пробормотала девушка, суя деньги в руку слепого.
— Ну, раз Толик приказал… — сказал слепой, потирая пальцами купюру, — смотри ты, пятихатник. Это правильно, что ты его слушаешься. Парень он серьезный, это я сразу понял. Он тебе замуж предлагал?
— Да нет. Да мы еще знакомы мало.
— Не переживай. Скоро предложит, нутром чую.
— Наверняка, — улыбнулась девушка, — Ну я пойду.
— Иди, девонька, иди. Хорошие вы ребята.
Девушка забрала сумку, прошла метров десять и остановилась в нерешительности. Через несколько минут из состояния рассеянности вновь вывел «Владимирский централ».
— Лен, все в порядке, сумка у тебя?
— А ты как будто не видишь. В трубке хмыкнули.
— Мне братаны говорили, что ты хоть и кукла редкая, но не дура. Что есть — то есть. Ну да ладно. Открой сумку. Учебник «Сопротивление материалов» видишь?
— Вижу.
— Он тебе нужен?
— Толик, я тебе харю расцарапаю.
В трубке рассмеялись.
— Царапай, ничего против не имею. Теперь к делу. Открой учебник, там лежит билет на Сков. Нашла?
— Нашла.
— Билет возьми, а учебник можешь выбросить. Дальше. Журналы видишь?
— Вижу.
Сядешь в поезд, почитаешь. На Сков, кстати, поезд уходит через час с Ленинградского вокзала. Иди, садись в свой вагон, журналы почитаешь в поезде, чтобы не скучала.
— Угу, особенно журнал «Ваш ребенок». Статья «Как ухаживать за попкой, если на ней появились высыпания». Чтение не для слабонервных.
— Гы-гы-гы, — прозвучало в трубке, — я купил все журналы для женщин, так мне всучили и про высыпания на попке. Ничего, ничего, почитай на досуге. Далее, на дне сумки лежит целлофановый пакет. Видишь?
— Вижу.
— Пакет не трогать и беречь пуще зеницы ока. Поняла?
— Поняла. Но не поняла, что такое зеница ока.
— Понял. Пакет пропадет — пожалеешь, что на свет родилась.
— Вот теперь поняла, родимый.
— Если поняла, дуй в поезд, кукла. Стой. Прежде купи себе поесть. Туда десять часов поезд идет. Все, конец связи. Целую взасос.
— Да пошел ты…
— Что ты сказала?
— Все поняла. Иду покупать себе поесть.
— Смотри у меня. Купи пожрать, только денег не жалей. Не хватало еще, чтоб тебя в поезде пропоносило. Сядешь в купе и всю дорогу сидеть тихо. Ухаживания не принимать, из купе выходить только если приспичит.
— Поняла. Из купе не выйду, даже если обкакаюсь. Так даже легче не принимать ухаживания.
— Гы-гы-гы, — вновь прозвучало в трубке, — смотри, на поезд не опоздай, Мэрилин Монро с метро «Текстильщики».
В купе вместе с девушкой ехала мужеподобная тетка с огромными клетчатыми сумками. Говорить с ней Лене не хотелось. Верхние полки были не заняты. Журналы, которые купил Толик, читать было совершенно невозможно. Часа через три после отхода поезда скуку вновь развеял «Владимирский централ».
— Все в порядке? Это Толик. Слушай, а станция метро «Теплый Стан» случайно не в честь тебя названа?
— В честь меня. Как и станция «Водный стадион». Ты там скульптуру «Девушка, несущая на вытянутой руке байдарку» видел? Это я.
— Гы-гы. Да байдарку на вытянутой руке даже Золушка не удержит, а уж ты…
— Ты что, тоже уже укололся? Какая Золушка, мудила?
— Это я так, к слову. Ну, отдыхай, если все в порядке. Целую взасос.
— Вот придурок, — сказала девушка, обращаясь к своей атлетически сложенной попутчице. Та в знак согласия кивнула головой. «Да они тут все чокнутые. Может у них в Скове в питьевой воде йода не хватает», подумала девушка и отвернулась к окну. Незаметно она задремала. Ее разбудил «Владимирский централ».
— Быстро дай мобильник Золушке, — прокричал в трубке взволнованный голос Толика.
— Золушка ушла к Красной Шапочке раздавить пол литра, — отчеканила девушка.
— Отдай трубу своей соседке по купе, дура! — приказал Толик.
Несколько растерянная девушка протянула мобильник своей попутчице. Та не удивилась и могучей рукой приложила мобильник к своему уху. Ровно через пол минуты она приложила мобильник к уху девушки.
— Быстро выйти из поезда. Быстро! Дальше слушаешь во всем Золушку. Штангистку, которая едет с тобой, зовут Золушка. Поняла?
— Поняла, — ответила девушка, но атлетка уже выталкивала ее из купе.
— Сумку, сумку забыла, — закричала девушка, пытаясь вырваться из железных объятий.
— Мать твою! — воскликнула Золушка, схватила сумку, и они бросились к выходу.
— Вы что спите, дурехи, чуть не проехали, — сказала им проводница, — выходите быстро, сейчас трогаемся.
Они стояли на платформе какой-маленькой станции. На сложенной как Геркулес Золушке был надет только домашний халат и шлепанцы.
— Ваши сумки в поезде остались, — сочувственно сказала девушка, глядя вслед уходящему поезду. Большие клетчатые сумки Золушки уносились прочь вместе с ним.
— Ой, блин, пошли, Ленка, выпьем. Мне надо успокоиться, в себя придти. А там попутку возьмем. Тут до Скова где-то час езды на машине. А ты молоток. И представить жутко, чтобы с нами сделали, если бы мы сошли, а сумка осталась. Кстати, мобильник я у тебя заберу, он тебе без надобности.
— А что случилось то?
— Сейчас сядем, бутылочку возьмем, я тебе все объясню.
Они купили в ларьке возле станции коньяк, явно изготовленный не из винограда, и сели на скамейку. Золушка позволила себе откушать грамм двести, после чего ее щеки порозовели, а дыхание стало ровнее.
— Толик позвонил и сказал, на вокзале в Скове пассажиров нашего поезда будут шмонать. Даже собак тренированных на поиски наркотиков привезли из Питера.
— А нам то что? — пожала плечами девушка.
— А нам с тобой по разному, — ответила Золушка, — мне ничего. Я знать не знаю, ведать не ведаю. Какие у меня наркотики, я себе и выпить почти не позволяю. А тебе, если на полную катушку, пятнадцать
