Портреты современников

редактировал книгу, посвященную книжной русской графике (печ. Толекс и Вильборг).

После войны, в эмиграции, С. Маковский продолжал писать в различных изданиях по вопросам русского искусства, по преимуществу (в Крыму в 1918 году писал фельетоны на художественные и литературные темы в Ялтинских газетах). В Праге и в Берлине выпущено им несколько книг; из них наиболее значительны: «Силуэты русских художников», «Итоги современной живописи» и «Народное искусство Подкарпатской Руси». Для составления последней книги, являвшейся этнографическим исследованием русской вышивки и других отраслей народного творчества Чехословацкой окраины, автору пришлось в течение около года исходить деревни Подкарпатья, собирая материал на местах. Результатом этого труда явилась огромная выставка «Искусство и быт Подкарпатской Руси», в Праге (1922 г.) и книга, выпущенная издательством «Пламя» в Праге на трех языках, (русском, чешском и французском, с предисловием Denis Roche'а).

В годы 1926-32 С. Маковский являлся одним из редакторов русской газеты «Возрождение» и заведывающим литературно-художественным отделом.

После войны 1939-44 гг. был деятельным председателем, в течение нескольких лет, Объединения русских писателей в Париже и редактировал сборники, выходившие при участии членов этого Объединения (Бунин, Бердяев, Ремизов, Ставров, проф. Мочульский, Терапиано, Адамович и др.), под названием «Встреча».

С 1940 по 1954 г. вышло пять сборников его стихов: «Вечер», «Somnium Breve», «Год в усадьбе», «Круг и тень» и «На пути земном» (два последних в изд. «Рифма» в Париже).

,

Примечания

1

Сергей Маковский

2

«Новый Журнал», 1943 г.

3

«О, эта русская музыка, какое бедствие!»

4

Мне нравится звук рога ночью в лесу

5

Об этой группе Ставассера, еще в 1859 году, написал прочувствованные стихи А. Фет — «Нимфа и молодой сатир».

Постой хотя на миг! О камень или пень
Ты можешь уязвить разутую ступень;
Еще невинная, бежа от вакханалий,
Готова уронить одну ты из сандалий.
Но вот, косматые колена преклоня,
Он у ноги твоей поймал конец ремня.
Затянется теперь нескоро узел прочный:
Сатир и молодой, — не отрок непорочный!
Смотри, как, голову откинувши назад,
Глядит он на тебя и пьет твой аромат,
Как дышат негою уста его и взоры!
Быть может, нехотя ты ищешь в нем опоры,
А стройное твое бедро так горячо
Теперь легло к нему на крепкое плечо.
Нет! Мысль твоя чиста и воля неизменна;
Улыбка у тебя насмешливо-надменна. —
Но отчего, скажи, — в сознаньи ль красоты,
Иль в утомленьи так неподвижна ты?
Еще открытое, смежиться хочет око,
И молодая грудь волнуется высоко.
Иль страсть, горящая в сатире молодом,
Пахнула и в тебя томительным огнем?

6

«Слушайте, Виктор Гюго умер!»

7

«Слушайте, Виктор Гюго умер!»

8

«Слушайте, Виктор Гюго умер!»