Сестра Джулианна перешла на третий курс, а на каникулах тоже подрабатывает на одной аляскинской турбазе. Кортни — самая младшая. Учеба брата и сестры требует денег, причем расходы все время увеличиваются. Проще говоря, отцу нужны деньги, иначе он подождал бы с бразильской командировкой, пока Кортни не закончит школу. В университете ей вряд ли дадут стипендию… К сожалению, учится она средне, и ждать, что не придется платить за обучение, для нее примерно то же самое, как надеяться выиграть в лотерею. Иными словами, отцу очень скоро придется оплачивать и ее высшее образование. Поэтому, все обдумав, папа решил, что Кортни поедет в Сиэтл.
Сейчас все было бы по-другому, не погибни мама в той нелепой автокатастрофе. Хотя мама умерла четыре года назад, Кортни до сих пор кажется, будто все произошло только вчера.
— Кортни! — окликнула ее снизу бабушка. — Ты уже встала?
— Да, бабушка. — Как тут не проснуться, если в пять утра она включает телевизор на полную громкость? Бабушке нужен слуховой аппарат, только она упорно отказывается признаться в своей глухоте. По мнению Веры Пулански, слышит она нормально, а вот все окружающие — все до единого! — лишь неразборчиво мямлят.
— Завтрак почти готов! — прокричала бабушка.
Кортни посмотрела в потолок и тяжело вздохнула.
— Я не хочу есть!
— Самое главное — хорошо позавтракать!
Она прожила у бабушки уже неделю, и седьмое утро кряду они ведут один и тот же разговор.
— Попозже позавтракаю! — обещала Кортни.
На завтрак бабушка регулярно потчевала ее омлетом, поджаренным без масла и жестким как подошва. Наверное, насмотрелась телепередач о сальмонеллезе и наслушалась советов, как обезопасить себя и близких. По мнению теледокторов, чтобы яйца сделались безвредными, их нужно или варить три часа, или зажаривать со всех сторон. В результате бабушкины омлеты на вкус напоминали резину. Нет, Кортни никогда не жевала резину, но при взгляде на тарелку ей казалось, что вкус такой же.
— Терпеть не могу выбрасывать продукты!
— Извини, бабушка.
Со дня своего приезда Кортни уже столько раз пропускала завтрак! Она надеялась, что за счет этого сильно похудела, но ее надежды не оправдались. Совсем недавно она взвесилась, но стрелка упорно отказывалась двигаться в обратном направлении. Она взвешивалась после душа, не одеваясь. Весы в ванной у бабушки оказались древними как мир. Она закрыла глаза, а потом посмотрела на шкалу, которая словно расплылась в издевательской ухмылке. Видимо, бабушке невдомек, что весь мир давно перешел на цифровые весы. В общем, Кортни не только не похудела, но, наоборот, поправилась на полкило! Ей захотелось плакать. И без того страшновато идти в новую школу. Но входить в новый класс толстой еще ужаснее.
— Кортни! — снова позвала ее бабушка снизу.
— Что, бабушка?
Сегодня Вера, очевидно, не собиралась сдаваться.
— Мне нужно ненадолго выйти по делам.
— Ладно!
— Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
Тяжело вздохнув, Кортни села на кровати и сгорбилась.
— Можно мне остаться дома? — попросила она. После душа она снова надела пижаму, потому что не понимала, зачем ей вообще одеваться. Во всяком случае, поводов нет.
— Мне очень хочется, чтобы ты пошла со мной. Ты слишком много времени сидишь у себя в комнате!
— Хорошо, бабушка.
— Что ты сказала?
Медленно встав, Кортни подошла к двери и прокричала:
— Сейчас спущусь!
Бабушка улыбнулась и кивнула:
— Вот и хорошо.
Вера Пулански — мировая бабушка; когда она приезжала в гости к ним в Чикаго, Кортни очень радовалась. Но сейчас все по-другому. Кортни еще ни разу не жила в доме такой пожилой женщины. Ей казалось, что почти все бабушкины вещи можно смело выставлять на антикварный интернет-аукцион.
Кортни вяло натянула джинсы и безразмерную черную футболку с логотипом папиной компании. Когда она спустилась вниз, Вера ласково улыбнулась и погладила внучку по лицу.
— Ты очень красивая девочка.
Кортни натужно улыбнулась.
— Я тебя очень люблю, ты моя младшая внучка.
— Да, бабушка.
— Я часто жалею, что Ральф не дожил, не успел как следует с тобой познакомиться.
Дедушка умер, когда Кортни было несколько месяцев от роду.
— Я тоже.
— Ну а теперь я кое-что тебе скажу, только не обижайся. Ведь я тебя люблю!
Кортни ощетинилась, приготовившись к очередному выговору:
— Бабушка, прошу тебя, не начинай… Я сама прекрасно знаю, что мне нужно худеть. Тебе совсем не обязательно говорить мне это, понимаешь? — Кортни не скрывала обиды. В последнее время ей очень не хотелось смотреться в зеркало, но иногда все же приходилось. Да, после смерти мамы она сильно растолстела. Если раньше спокойно влезала в одежду сорок второго размера, то сейчас приходится носить сорок восьмой и даже пятидесятый! Что с того, что бабушка напоминает ей о грустном из самых лучших побуждений? Неужели она думает, будто сбросить пятнадцать-шестнадцать килограммов легко?!
— Вообще-то я собиралась поговорить совсем о другом. — Бабушка отступила на шаг. — По-моему, тебе нужны друзья.
— По-моему, тоже. — Кортни очень скучала по Чикаго. Она едва не плакала, вспоминая всех, с кем ей пришлось расстаться. И даже родной дом, который сдали на год.
— Солнышко, ты никогда ни с кем не познакомишься, если будешь целыми днями сидеть в своей комнате, — ласково продолжала бабушка. — Тебе нужно больше гулять, где-то бывать…
Против этого трудно было возразить. Кортни опустила глаза.
— Я знаю…
— Пойдем со мной, и я тебя кое с кем познакомлю.
Кортни собралась было отказаться, но поняла, что не выйдет. Бабушка взяла ее за руку и потащила на кухню. Тарелка уже стояла на столе. Кортни показалось, что омлет вчерашний. По крайней мере, выглядел он точно как вчера.
— Съездим в библиотеку, потом за продуктами, а под конец — в магазинчик пряжи.
Иными словами, бабушка собиралась похитить Кортни чуть ли не на весь день.
— Если ты не против, сейчас и поедем. Ты как?
— Хорошо, бабушка. — Чем скорее она сдастся, тем скорее сможет вернуться в свою комнату.
— Только проверю, заперта ли парадная дверь, — сказала бабушка.
На самом деле прошло добрых семь минут, прежде чем они вышли из дому. Проверив парадную дверь, бабушка пошла в ванную — подкрасить губы. Потом решила, что нехорошо оставлять омлет на столе, — она накрыла тарелку пищевой пленкой и поставила в холодильник. Подозрения Кортни подтвердились. Действительно, омлет оказался вчерашним!
— Ты готова? — спросила бабушка, как будто они задержались именно из-за Кортни.
— Конечно, а ты?
— Ох! — воскликнула бабушка. — Сумочку забыла! — Она хихикнула. — Господи! Представляешь, я бы захлопнула дверь, а ключи внутри!
Наконец они все-таки вышли. Машина, стоящая на дорожке рядом с домом, была настоящим музейным экспонатом. По словам отца, «форд-универсал» 1968 года выпуска находился в прекрасном
