— Я так люблю малыша Тайлера. Но у меня никогда не будет собственного ребенка.
— Не говори так. Ты еще молода, — настаивала Грейс.
— Не позволяй разводу сделать то же самое и с тобой, — покачав головой, повторила Мэрилин. — Пожалуйста, мам. У тебя впереди столько счастливых лет. Если тебе представится еще один шанс полюбить, воспользуйся им! Пообещай, что воспользуешься и будешь счастлива. Иначе не думаю, что сама обрету хоть какой-то покой.
День благодарения, проведенный с матерью, стал самым беспокойным днем в ее жизни, думала Мэрилин, открывая галерею в пятницу утром. Она все еще чувствовала эмоциональную истощенность. Если бы она могла взять сегодня выходной, то обязательно сделала это. Но Мэрилин предполагала, что сегодня будет наплыв посетителей, — наступил день, когда по традиции делали больше всего покупок в году.
Галерею заполонило так много людей, что у Мэрилин только в два часа выдалась свободная минутка, чтобы съесть сэндвич с индейкой. Да и то свободное время у нее появилось только благодаря ассистентке Лоис Хаберсмит, которая согласилась поработать после обеда. Владельцы галереи — Уэбберсы — жили в Калифорнии и полностью доверили Мэрилин управление своим бизнесом.
Опустившись на стул в задней комнате, Мэрилин положила ногу на ногу и успела поднести ко рту сэндвич, когда в помещение вошел Джон Бауман.
— Джон…
Мэрилин не ждала его. Сердце ее бешено стучало. После той вечеринки он звонил дважды, но оба раза Мэрилин смогла избежать разговора с ним.
— Все еще прячешься? — спросил Джон.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — солгала Мэрилин.
Джон усмехнулся, позволяя ей понять — его не одурачить.
— Сможешь пристроить еще несколько моих фотографий?
— Да, — проговорила Мэрилин, желая получить его работы так же сильно, как он хотел предоставить их. — Все предыдущие распроданы.
— Могу я отдать их тебе сегодня вечером?
Мэрилин задалась вопросом, почему Джон не привез их сейчас.
— Да, конечно. Во сколько?
— В семь.
— Я могу подождать тебя здесь, — согласилась Мэрилин, хотя галерея закрывалась в шесть.
Она сразу же повесит фотографии, и завтра они уже будут готовы к продаже.
— Я хочу, чтобы ты забрала их из моего дома, — поставил ее перед фактом Джон. — Обещаю, твоя поездка будет того стоить.
Мэрилин нахмурилась. Как ловко он сумел удостовериться, что у нее не назначено на это время никаких других встреч.
— Я бы предпочла, чтобы ты сам привез их сюда.
— Я знаю, что ты предпочла бы, но не в этот раз. Я приготовлю для тебя ужин. Если хочешь заполучить фотографии, будешь у меня в семь.
Мэрилин собиралась сказать, что не потерпит шантажа, но Джон не дал ей такой возможности. Он просто ушел. Если Мэрилин собиралась спорить, то ей следовало идти за ним в переполненную людьми галерею. А Джон знал, что она так не поступит.
Дважды за сегодняшний день Мэрилин спрашивали о работах Джона, и она пообещала, что они будут в продаже завтра. Его фотографии продавались практически сразу, как оказывались на стенах. Если Мэрилин хочет больше, она должна приехать и взять их сама — Джон дал это ясно понять.
В семь, бормоча ругательства, Мэрилин ехала по темной пригородной дороге. Ей пришлось использовать фонарик, чтобы проверять адреса на почтовых ящиках и найти подъездную дорожку к дому Джона. Найдя верное направление, Мэрилин свернула на дорожку, покрытую гравием, и проехала еще одну милю. И в тот момент, когда она была готова сдаться, в поле зрения появился двухэтажный дом.
Она припарковалась, выбралась из машины и остановилась, чтобы посмотреть на танцующие огни Сиэтла по другую сторону залива Пьюджет-Саунд. Его дом, должно быть, находится рядом с береговой линией. В некотором удалении Мэрилин увидела плывущий паром с яркими огнями.
— Мне было интересно, приедешь ты или нет, — проговорил Джон откуда-то из темноты.
Он вышел поприветствовать ее.
— Ты не оставил мне выбора. — Мэрилин была недовольна и хотела, чтобы Джон это знал.
— Верно, не оставил, — согласился Джон. — Входи в дом.
— Я… Я не могу остаться на ужин. Надеюсь, ты не затруднил себя.
— Я справился с бесчисленными проблемами. И очень хотел бы, чтобы ты осталась. Пожалуйста.
— Но…
Джон вновь не оставил ей выбора, кроме как последовать за ним в дом.
Отделка была закончена лишь частично, заметила Мэрилин. Несобранная мебель лежала на голом полу. Стены были возведены, хотя и не окрашены. На кухне стояло новое оборудование, рабочая поверхность была выложена белым кафелем, а пол покрыт черной фанерой. Накрытый стол со свечами стоял там, где, вероятно, будет гостиная. Пространство заливал тусклый свет, исходящий от нескольких маленьких настольных светильников и из кухни. Из больших венецианских окон открывался ошеломляющий вид на Сиэтл.
— Позволь взять твое пальто, — сказал Джон.
Мэрилин хотела было воспротивиться, но вместо этого сняла пальто с плеч и позволила Джону забрать его и отнести в гардеробную.
— Хочешь посмотреть мой дом? — поинтересовался он.
— Кто строитель? — спросила Мэрилин, кивком отвечая на его вопрос.
— Я, — со смешком ответил Джон. — Я все делаю сам.
Мэрилин вспомнила, как Джон рассказывал Терри, что он мастер на все руки. И теперь понимала, насколько верно его заявление. А Джон тем временем вел ее по дому, единственная комната с дверью — ванная. Главная спальня находилась наверху, и там был балкон с видом на воду.
— Я сижу там летом с утренним кофе, — сказал ей Джон.
Мэрилин могла представить это — покой и тишина раннего утра, чистая, яркая красота залива.
— У меня здесь пять акров, — продолжил рассказ Джон. — Прежде чем ты спросишь, как я могу позволить себе такую собственность, скажу: эта земля принадлежала моему деду. Он купил ее в пятидесятом году практически за бесценок. Дед умер и все оставил мне. — В кухне звякнул таймер. — Ужин готов.
Джон помог Мэрилин спуститься вниз, показывая дорогу и сжимая ее руку в своей ладони. Он проводил ее к столу и выдвинул стул.
— Я могу чем-нибудь помочь?
— Нет, — заверил Джон.
Первым делом он зажег свечи. После разлил вино — белое, ароматное. Принес салат латук со свежей порезанной грушей, посыпанной сыром рокфор и изумительным грецким орехом с медом. Приправой служил изысканный малиновый соус.
— О боже, — попробовав, прошептала Мэрилин. — Невероятно!
— И это только начало, — пообещал Джон.
Они выпили всего один бокал вина под салат, а затем еще один перед главным блюдом — запеченным лососем с укропным соусом, настолько мягким, что Мэрилин закрыла глаза от наслаждения. На десерт Джон приготовил торт с яблоками и финиками.
Между блюдами Джон вновь наполнил ее бокал, открыв вторую бутылку. А когда они закончили ужин, Мэрилин ощущала тепло и легкое головокружение. И Джон проводил ее к удобному дивану. Тихо играла классическая музыка — «Времена года» Вивальди, с удивлением подумала Мэрилин.
— Мне потребуется уйма кофе, — сказала она Джону.
— Я уже варю его.
Мэрилин и сама ощутила богатый аромат. Она откинула голову на спинку дивана и любовалась
