Никто и никогда не говорил ей такого. Подобная прямота пьянит и глубоко волнует.
— Я не очень сведуща, — сказала Джессика, стараясь вновь обрести уверенность. — Но разве большинство мужчин не пользуются более искусными предлогами?
Купер рассмеялся и вернулся к своей тарелке.
— Я не уверен, что у меня будет для этого время.
Встревоженная, она подняла глаза и наткнулась на его пристальный взгляд.
— Если бы Баольян хотела твоей смерти, то не старалась бы купить тебя, — твердо сказала Джессика, самостоятельно решив эту проблему.
— Да, — совершенно спокойно согласился он. — Но я не собираюсь продаваться.
Она вернулась к ленчу, хотя уже давно не было аппетита.
— А что, мужчины к тебе не приставали? — из всех тем, которые можно было выбрать для продолжения беседы, нельзя и придумать ничего большего, что так изводило ее и отвлекало от серьезной ситуации.
— Нет, Купер. Мужчины ко мне не приставали, — она посмотрела на него, подняв челку. — Разве ты не видишь у меня на лбу слов «жена» и «мать»?
— Ты не замужем.
— Нет. Но была достаточно долго, чтобы привыкнуть к этому ярлыку, — Джессика посмотрела на него взглядом, означавшим, что беседа окончена.
Купер сделал вид, что не понял намека, и продолжал.
— Многие мужчины находят особую привлекательность в женщинах, которые замужем за кем-то еще.
— Мой опыт показывает другое: женщины находят особую привлекательность в чужих мужьях.
— Поль рассказал мне о Яне.
— Я не хочу говорить с тобой о нем, — она положила палочки и приготовилась встать и уйти. Они уже давно перешли границы частного и делового, а уж если речь зашла о бывшем муже, то, пожалуй, перешагнут и границы вежливости.
Рука Купера удержала Джессику на месте.
— Если это еще одна преграда между нами, о нем нужно поговорить.
— Не пытайся понять меня, Купер, — напряженность голоса выдала куда больше чувств, чем ей хотелось, не оставив места для легкомысленного ответа.
Наступила тяжелая тишина, и Джессика могла поклясться, что слышит, как он скрипит зубами.
— Я не хочу понять тебя, — наконец произнес Купер. — Я хочу заниматься с тобой любовью и, поверь мне, не стал даже говорить об этом, если бы не был уверен, что ты хочешь того же. Я не дурак и не испытываю радости, когда мне отказывают. Но и не бегу за каждой взглянувшей на меня женщиной. Но ты… — он замолчал, окончательно расстроившись, а когда продолжил, его голос стал похож на страдальческий шепот. — Ты заставила меня забыть обо всем. И я хочу большего.
Джессика замерла от этих слов, ее сердце билось медленно и грустно. Она страстно стремилась к нему и могла бы дать то, чего не хватало Куперу.
Неожиданно он грубо и непристойно выругался и отошел к окну, вцепившись руками в волосы. Джессика, повернувшись на подушке, наблюдала за ним. Ей так хотелось прикоснуться к нему, почувствовать тепло его тела.
— Мы знакомы всего неделю, — словно оправдываясь, сказала она.
Купер посмотрел на нее через плечо с обреченной покорностью. Его грусть передалась Джессике, и ее сердце было окончательно разбито.
— Была чертовски тяжелая неделя, — он снова отвернулся к окну.
Ему нужна была любовь, физическая любовь. Но несмотря на жгучее ответное желание, Джессика понимала, что не сможет дать ему этого. Слишком велика была жертва и высока цена. Он уйдет, празднуя победу, или его убьют. И больше шансов у Купера быть убитым.
— Ты прав, — сказала она. — Это была чертовски трудная неделя. Я постараюсь выяснить все, что касается банкира Гранда Кеймана, и запишу свои рекомендации.
Джессика поднялась с пола и поправила широкую цветастую юбку, на черном фоне которой были рассыпаны пышные пионы цвета киновари. Блузка в тон имела стоячий воротничок и пуговки до самого низа. Вокруг пуговиц были петли, и Купер мечтал когда-нибудь расстегнуть их ртом.
Эта женщина была прекрасна, она так тепло и страстно целовала его, что мысли о близости с ней задушили в нем джентльмена.
Джессика направилась к двери, но Купер не был готов отпустить ее. Он мгновенно пересек комнату, загораживая дорогу.
— Я думаю, тебе нужно сконцентрироваться на магазине трав, — сказал он. — Китайцы очень разбираются в лекарственных средствах.
— Там не за что зацепиться.
Они оба остановились у двери. Купер положил руку на шарообразную ручку и подумал, что зашел слишком далеко, стараясь удержать ее рядом еще немного.
— Я пошлю Джона сегодня в обед проверить магазин.
— Хорошо, — Джессика опустила ресницы.
По ее колебанию он понял, что она хочет еще что-то сказать.
— Что, Джесси?
— Может быть, когда все это закончится… — она глубоко вздохнула и посмотрела на него. — Может быть, тогда мы сможем увидеть друг друга.
— Но почему?
Купер мягко задал вопрос, чувствуя, как заиграла кровь от радостной надежды, но на смену тут же пришла горечь разочарования. Он не хотел ждать, пока все закончится, ведь и ему мог прийти конец. Боже, если его не прикончит Баольян, то это сделает другой головорез. Купер так далеко толкнул себя в болото, что уже не видел спасительной соломинки, рассчитывая только на удачу. Он продал душу в залог людям, которые без колебания обвинят его, если обещанное не будет выполнено.
Джессика несколько секунд колебалась, застигнутая врасплох этим вопросом, потом удивила его.
— Потому что ты восхищаешься мной, — ответила она. — Всякий раз, когда ты целуешь, я испытываю такое, что никогда раньше не чувствовала. Мне нужно понять, что же это?
Купер не ожидал такой откровенности.
— Прежде всего это вожделение и, конечно, одиночество, — признался он, хорошо понимая, что чистая правда не окрасит их отношения благородным светом.
— Но есть же и что-то большее, — уверенно сказала Джессика, он тоже хотел в это верить.
— Да. Есть что-то большее. Но я…
Его прервало чье-то шумное появление в приемной. Купер повернул искусно скрытую на разрисованной двери с драконами панель и посмотрел в секретный глазок.
— Пришел Чоу Шенг с двумя телохранителями, — сообщил он ей. — Останься здесь, я не хочу, чтобы у него появились новые мысли по поводу тебя.
Джессика отошла назад и смотрела, как он уходит, понимая, что только сейчас совершила фатальную ошибку: сказала ему правду о своих чувствах. Она даже застонала от бессилия.
Около получаса мисс Лангстон дежурила у двери с драконами, потом оставила свой пост, чтобы убрать со стола остатки ленча. Покончив с этим, она поставила у входа стул, давая ногам возможность отдыха. За дверями беседа велась попеременно на английском и китайском. Из сказанного на родном языке Джессика поняла причину высокомерного пренебрежения ко времени и уединению Купера.
Мистер Дэниэлс должен был Чоу Шенгу деньги. Очень много. Чоу пришел, чтобы предложить Куперу пересмотреть предложение Баольян, угрожая обнародовать его долг.
Купер ответил на это собственной угрозой: рассказать Фанг Баольян, что ее услужливый пес дал взаймы ее врагу, чтобы тот смог бороться против его повелительницы.
Угроза не произвела на Чоу никакого впечатления. Он дал понять, что они с Баольян только деловые партнеры. А Фанг предпочитала, чтобы ее союзники по бизнесу имели власть над ее врагами. Кроме того, сумма денег была так ничтожна, и даже Купер мог увидеть, что Чоу не подверг опасности императрицу
