викария.
Когда они пересекали мост, Тэсс рассказала Рекхему историю о волшебниках и феях. Будучи валлийцем, он не рассмеялся в ответ, а поделился теми легендами, которые знал сам.
Из него получится очень хороший викарий для Эрвин-Кип, решила она.
Церковь находилась в плачевном состоянии.
– Нет ничего грустнее, чем пустующая церковь, – сказала Тэсс, убирая паутины.
– Все не так уж плохо, – заверил он ее. – Я попрошу женщин из деревни помочь, и уже через день здесь будет чисто.
Бенон немедленно предложила свои услуги.
В задней комнате они нашли деревянный сундук, в котором лежали подсвечники, покрывало для алтаря и другие принадлежности, однако ткань безнадежно пожелтела и была изъедена молью.
– Этого мало, – заметил викарий. – Но мы, конечно же, можем пошить еще несколько покрывал.
Вдруг Тэсс пришла в голову блестящая мысль:
– Подождите.
Она отослала Бенон в коттедж, чтобы та принесла платье, в котором Тэсс была когда-то представлена ко двору.
Ожидая возвращения служанки, они решили обследовать окрестности. Коттедж при церкви был в еще худшем состоянии. В это мгновение на пороге показались хозяин пивоварни Джон Карн и его жена, которые жили на другом конце деревни. Тэсс представила им викария, и они тут же предложили свои услуги, пожелав участвовать в отстройке коттеджа для уважаемого викария.
– С позволения графа, конечно...
– Он не станет возражать, – улыбнулась в ответ Тэсс. Ей было очень приятно видеть, как жители деревни воспрянули духом.
Бенон вернулась с платьем в руках.
– Вот вам и прекрасное покрывало для алтаря, – объявила Тэсс.
Когда миссис Карн увидела серебряное кружево, сверкающее на солнце, она вскрикнула от изумления.
– Я хорошо шью, – сказала она – и смогу помочь. Она тут же принялась делать меры.
– Но платье, должно быть, стоит целое состояние, – возразил викарий Рекхем.
– Тем более его надо использовать для благого дела, – ответила Тэсс.
Жизнь в Лондоне казалась ей далеким прошлым. Она не скучала по тем дням. По сравнению с тем, как она жила сейчас, принося пользу людям, те дни, проведенные на балах и званых вечерах, представлялись ей лишенными смысла.
Тэсс собралась уходить. Бенон посмотрела на свою госпожу с таким сожалением, что Тэсс поняла: девушка готова провести в церкви хоть целый день. Тэсс с легкостью дала ей позволение остаться.
Она уже повернула к дому, как вдруг ее нагнал викарий Рекхем:
– О, м-миледи, м-можно в-вас на м-минутку.
Тэсс остановилась. Они оказались неподалеку от кузницы Пьюго.
– М-миледи, е-есть од-на т-тема, которую я д-должен об-бсудить с в-вами как ваш д-духовный н- наставник.
– Какую же? – на валлийском ответила она.
Рекхем тем не менее продолжал говорить по-английски.
– В-ваш м-муж п-просил меня об-бсудить обязанности ж-женщины в с-семье, в частности исполнение с-супружеского д-долга.
– Можете не утруждать себя! – с улыбкой ответила ему Тэсс.
Ах, Бренн, Бренн!
– Передайте моему мужу, что я приняла наш разговор с большой благосклонностью.
Она повернулась и направилась к коттеджу. Та пустота, которая наполняла ее тоской все эти недели, постепенно начала исчезать.
Бренн приехал в Эрвин-Кип на следующий день после полудня.
Он не знал, как она встретит его.
Он был уверен, что ей понравилась лошадка, а викария она приняла, как и положено хозяйке большого дома, однако он понимал, что его «устные письма» вряд ли были встречены с благосклонностью.
Тэсс раскладывала на земле веревку. Она была так увлечена этим занятием, что не сразу заметила мужа.
– Что ты делаешь?
От неожиданности она чуть не подпрыгнула на месте.
– О, ты уже дома.
