побережью, немцы, прежде всего, рисковали бесцельно потерять их. Кроме того, связав свои подвижные войска решением ближайшей тактической задачи, они добровольно лишили себя возможности глубокого оперативного маневра.
Максимально сузив себе “пространство решений”, К.Макси вынужден “играть в поддавки” на побережье юго-восточной Англии. Ведь узкий двадцатимильный плацдарм при всех обстоятельствах легко блокируется. Конечно, это не означает, что войска обязательно будут сброшены в море. Пользуясь преимуществом в воздухе, наступающий сможет захватить какие-то узловые точки позиции, консолидировать плацдарм, наладить коммуникации и,[17] может быть, накопив силы, “прогрызть” оборону и вырваться на оперативный простор. Но такой прорыв вряд ли произойдет раньше шестидесятого дня операции.
Иными словами, речь идет о типичном сражении на истощение, которое было для вермахта категорически неприемлемо[18]. К.Макси понимает это, но преодолеть “тенденцию к позиционности”, изначально заложенную в его плане, корректными приемами он не может. Вот и приходится ему заставлять английских командиров действовать заведомо неграмотно.
К.Макси весьма многословен и обстоятелен при описании тактических столкновений, что не принято у “альтернативщиков”. Бой,— пожалуй, наименее интересная часть моделирования истории: ход и исход его почти всегда определяются уравнениями Остроградского-Ланчестера, отклонения от “среднестатистической нормы” несущественны либо легко предсказуемы[19].
Справедливости ради следует сказать, что рисунок боев К.Макси передает хорошо, хотя и перегружает фамилиями и названиями местечек, которые можно отыскать далеко не на каждой карте Англии.
Значительно слабее он в изложении субъективной, личностной составляющей сражения. Создается впечатление, что, переработав тонны мемуарной литературы, К.Макси не сумел получить целостного представления ни о Великобритании У.Черчилля, ни о Третьем Рейхе.
Поэтому вместо развернутых психологических характеристик используется набор стереотипов: “параноик” Гитлер, “сибарит и эгоцентрик” Геринг, “ура-патриот” Черчилль, “нерешительный рыцарственный” Редер и т.д. И, в общем, ни один из них “не[20] удостаивает быть умным”. (Исключение составляет А.Кессельринг, которому автор явно симпатизирует[21].)
Дело даже не в том, что эти клише неверны: в определенном смысле Гитлер действительно страдал паранойей, а патриотизм Черчилля и на самом деле носил несколько истеричный характер. Только проявлялось это совсем иначе, нежели рисует К.Макси.
Вздорность характера, интеллектуальный снобизм и сомнительные убеждения типа того, что “ведение войны резко улучшится, если повесить пару десятков генералов и, может быть, еще двух-трех начальников штабов”, прекрасно уживались в Черчилле с сильным, тренированным и гибким умом. Если позерство и склонность к дешевой патетике действительно составляли часть личности Черчилля, то твердолобый патриотизм и непреклонность были только политической маской.
Если бы Вторжение состоялось, жесткость Черчилля проявилась бы не в контрударах, а в беспощадном увольнении в отставку неспособных генералов и адмиралов. Думаю, на второй день операции Флотом Метрополии командовал бы уже Каннингхем — несмотря на острый конфликт между ним и премьер-министром... Скорее всего, Черчилль действительно вмешался бы в оперативные решения, но его идеей была бы не позиционная борьба за плацдарм, а организация ловушки в глубине обороны.
Что касается великого фюрера германской нации, то все истерики Гитлера имели четкую цель и были заранее просчитаны. По мнению К.Макси, Гитлеру не хватало стойкости характера. Это не так: в личности фюрера присутствует странное сочетание слабости и внутренней силы. Летом 1940 года, после французской кампании, сила преобладала. А вот гибкость, которая составляла основу характера Рузвельта и была важным штрихом в политическом портрете Черчилля, была фюреру совершенно несвойственна.
Главным недостатком Гитлера как военного руководителя был страх начать новое и незнакомое дело. Именно поэтому, понимая необходимость операции “Морской лев”, он в Текущей Реальности не настоял на ее осуществлении. Отсюда вытекает очевидное[22] требование к “альтернативе”: появление человека, имеющего влияние на Гитлера и настроенного в пользу Вторжения.
К.Макси обходит молчанием главную причину провала десантной операции: острый конфликт между немецкими командными инстанциями. ОКХ и ОКЛ никак не могли разделить между собой лавры победителей. ОКМ, чья роль в отгремевших сражениях была минимальной, страдало от комплекса неполноценности и индуцировало свой невроз на окружающих. А ОКВ, призванное урегулировать эти проблемы, не пользовалось авторитетом. Попытки Кейтеля получить в свое распоряжение хоть какие-то реальные войска привели к настоящей войне между ОКВ и ОКХ.
К.Макси совершенно прав, когда он говорит, что летом 1940 г. каждый род войск пытался организовать свое собственное Вторжение. Противоречия между “тоннелями Реальности” ОКХ, ОКМ и ОКЛ были настолько остры, что попытки разрешить их привели к полному распаду оперативного плана и отмене высадки.
Существовала ли принципиальная возможность погасить “конфликт интересов” в высшем военном руководстве рейха? Видимо, да. Следовало модифицировать организационные структуры[23], тщательно “прописав” все управляющие функции, и затем воспользоваться очевидной психологической “управляемостью” германского генералитета. Это — еще одно важное требование к “альтернативной истории” Вторжения, которое не учтено в работе К.Макси.
Итак, книга К.Макси основана на неверных методологических предпосылках (внимание уделяется факторам тактическим, а не оперативно-стратегическим, субъективная, психологическая сторона войны игнорируется полностью, равно как и организационно-структурная) и содержит ряд принципиальных военных и исторических ошибок. Тем не менее, я считаю возможным рекомендовать эту работу вашему вниманию. Прежде всего, это первая обстоятельная работа по операции “Зеелеве”, опубликованная на[24] русском языке. Далее, книга дает некоторое представление об “альтернативной истории” вообще и о западноевропейском подходе к “историческим реконструкциям” в частности.
Несколько слов касательно собственно перевода.
Исходный англоязычный текст стилизован под максимальное наукообразие, что проявляется, прежде всего, как бедность языковых конструкций. Автор, по-видимому, намеренно ограничивает до минимума “реферативные ссылки” в абзацах и отдельных предложениях, вследствие чего местами трудно разобраться, где чьи корабли или самолеты и кто кого атакует.
Мы не сочли возможным сохранить при переводе эти особенности авторского стиля и постарались по мере возможности “оживить” текст.
Все дюймы, ярды, футы, мили и фунты заменены метрическими единицами. Это обусловлено не только соображениями удобства, но и тем, что большая часть цифр была получена автором переводом в английскую систему немецких метрических мер.
Текст снабжен развернутыми комментариями как фактического, так и полемического характера.[25]
Кеннет Макси. Библиографическая справка
Макси (Macksey) Кеннет, британский военный историк. Является автором или редактором более пятидесяти работ по военной истории Второй Мировой войны, посвященных, в основном, немецкому генералитету. Среди наиболее известных его книг:
1. Guderian, Creator of Blitzkrieg (Гудериан, автор блицкрига), 1976.
2. Goodwill's Saga: A Commando Epic (Сага Гудвина: эпос коммандо), 1987.
3. From Triumph to Disaster; The Fatal Flaws of German Generalship from Moltke to Guderian (От триумфа к катастрофе; фатальные тенденции немецкого генералитета от Мольтке до Гудериана), 1996.
4. Rommel: Battles and Campaigns (Роммель: битвы и кампании), 1997.
5. Guderian: Panzer General (Гудериан: танковый генерал), 1997.
6. Military Errors of World War II (Военные ошибки Второй Мировой войны), 1998.
7. Invasion: The Alternate history of the German Invasion of Engeland (Вторжение: Альтернативная
