Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать

собственностью. Когда, по каким-то причинам, эта собственность становится ему не нужна, хозяин может ее выбросить за ненадобностью.

Увы, бывают случаи, когда человек добровольно становится рабом и хозяин беззастенчиво использует все возможности раба.

Добровольное рабство – это самое страшное влияние, какое только может быть между людьми.

Проблема заключается в том, что раб, как правило, не понимает, что его используют. И здесь могут помочь только люди ближнего круга, которые настойчиво, но тактично будут указывать человеку на признаки его рабского положения.

Если мы видим, что в ситуациях с начальством или со своим любимым человек попал в ситуацию добровольного рабства, то мы должны постараться помочь ему из этой ситуации выйти. Если не помогли – вина наша, людей близкого круга, а не самого человека. Человек, склонный к тому, чтобы попадать в ситуацию добровольного рабства, как правило, сам из нее выйти не умеет. Может ли добровольный раб быть счастлив? Какое-то время – да. Но чаще всего это рабство заканчивается трагедией.

К счастью, существует и другое влияние, которое определяется как любовь и ответственность. Назовем его свободное влияние.

Принципиальное отличие свободного от властного влияния заключается в том, что оно возникает свободно. Это не тавтология, это, на мой взгляд, очень важный вывод.

Свободное влияние возникает тогда, когда два свободных человека заключают некий – метафорический, разумеется, – договор о том, что один из них будет влиять на другого для улучшения жизни обоих.

Если властное влияние – это кнут, то свободное – это опора. Тот, кто нашел в лице начальника, или любимого, или родителей, или друга такую опору, будет двигаться по дороге к счастью и гармонии гораздо уверенней и быстрей. Найти такое влияние – огромная удача.

И последнее. Живя суетливой жизнью, мы, как правило, не даем себе труда задуматься над тем, кто влияет на нас и на кого влияем мы.

Это глубоко неверно.

Сознательный выбор и властного, и свободного влияний делает жизнь легче и понятней, а самому человеку позволяет более прочно стоять на ногах.

ВНУШЕНИЕ

Не правда ли здорово, что следом за «влиянием» сразу идет «внушение»? Слова, которые мы нередко используем вместе.

Правда, слово «внушение» – в отличие от «влияния» – без сомнения, имеет некоторый мистический налет. Оно, вроде бы, и понятно. Ведь внушение – это умение убедить человека в том, что вам кажется правильным.

Это ж представить только! Другой человек – со своим взглядом на мир, со своим представлением о счастье – и вдруг начинает верить вам, потому что вы внушили ему эту веру. Ну, разве не мистика?

Я уважительно отношусь к мистике, однако в данном случае ее влияние, скажем так, – немного преувеличено.

Дело в том, что, если внутри человека не созрели некие причины принять то, что вы ему внушаете, – можете не стараться: вы ему не внушите ничего.

Внушение – это не выбор нового пути для человека, а подтверждение его собственных мыслей или чувств.

Нередко человек бывает убеждаем, например, из-за собственной трусости: ему легче поверить вашим убеждениям, потому что не поверить – страшно.

Иногда человек сомневается, и вам удается внушить ему необходимость, положим, идти не направо, а налево. Но если человек вовсе никогда не думал, что надо двигаться, если он в принципе неповоротлив, вы никогда не сможете внушить ему, что надо куда-то повернуть.

Поэтому искусство внушения состоит не в некоем умении давить на человека, а в очень конкретном понимании, какие истины ему можно внушить, а какие не внушить никогда.

Мистический характер внушения возникает еще и потому, что нам кажется, будто внушение – это высшая и до конца не объяснимая форма убеждения. То есть нам представляется: мол, когда заканчиваются аргументы, начинается нечто непонятное, называемое внушением, и, если оно на самом деле начинается, – мы уж сможем убедить человека в чем угодно.

Это не так. Конечно, есть люди, которые умеют внушать лучше, и те, у кого это получается хуже. Но искусство внушения зависит не только от личных качеств «внушателя» (позволим себе такое слово), но и от умения правильно подбирать аргументы и верно их подавать.

Короче говоря, если вы хотите научиться внушать людям то, что вам кажется важным, – а это необходимое умение, – надо научиться искать такие аргументы, которые подействуют на вашего собеседника.

Если вы не обладаете даром экстрасенса или гипнотизера, то вам, как мне кажется, следует запомнить следующий вывод: дар внушения сродни дару понимания другого. Кто хорошо разбирается в людях, тот может внушить им, что угодно.

И – никакой мистики.

ВОЗРАСТ

См. «Молодость», «Старость».

ВОСПИТАНИЕ

Воспитанным человеком мы чаще всего называем того, кто знает и умеет соблюдать основные правила жизни в обществе.

Как водителю проще передвигаться по городу, если ему известны правила дорожного движения, так и человеку легче передвигаться по жизни, если он в курсе того, каковы правила жизни.

Воспитанному человеку, я убежден, жить легче. У него появляется гораздо меньше проблем во взаимоотношениях с жизнью, чем у хама. Хам на каком-то узком отрезке жизни может одерживать мелкие победы. Но, как правило, они будут пирровыми. Впрочем, о хамстве мы еще поговорим в свой черед, в русле же нашего разговора важно понять два, безусловно негативных свойства хама, которые в худшую сторону отличают его от невоспитанного человека.

Хам – в данном случае мы так называем того, кто не знает правил поведения в обществе, – во-первых, раздражает (так же, как не знающий правила движения водитель), а во-вторых, не вызывает доверия.

Однако надо помнить, что хамство (как и воспитанность) – понятия относительные. А ведь и вправду, что значит – соблюдать основные правила жизни в обществе? Ведь даже наше общество весьма расколото: у братков и у ученых разное понимание воспитанности. Я уж не говорю о том, кто считается воспитанным, скажем, в среде английских лордов и у аборигенов Южной Америки.

Человек, который в одной среде выглядит эталоном воспитанности, в другой может казаться глупым и нелепым. Когда мы воспитываем ребенка, мы должны очень четко понимать: для жизни в каком обществе мы даем ему воспитание.

Однако воспитание не заканчивается обучением правилам поведения в обществе. Мы ошибаемся, если считаем, будто слово это относится только и сугубо к детям.

Воспитание – это помощь другому человеку в нахождении тех путей, которые ведут к счастью.

Поэтому можно с уверенностью сказать: человек человеку – воспитатель.

Прямо сейчас, читая эту книгу, вспомните... ну, скажем, как прошла последняя неделя. Или пять дней. Или три. Наверняка, вы давали кому-то советы, кого-то одергивали, на кого-то раздражалась. То есть воспитывали других людей, то есть так или иначе учили их жизни.

Поскольку этот процесс происходит всегда, важно понимать: мы воспитываем другого человека не потому, что так принято (если это ребенок), не для того, чтобы продемонстрировать собственный ум и собственное знание жизни (что нередко бывает, когда перед нами