Многослов-1: Книга, с которой можно разговаривать

Впрочем, есть немало людей, которые не поймут великого философа: эти люди по-настоящему любят жизнь и не хотят с ней расставаться. Но даже те, кто готов подписаться под словами Сенеки, для кого жизнь – повод для печали, все равно привыкают жить.

Не потому ли мы так боимся смерти, что жизнь – наша самая главная привычка?

Испокон века человечество считало, что жить – хорошо, умирать – плохо. Жизнь всегда изображали светлыми, яркими красками, смерть – мрачными. Символы жизни всегда прекрасны, например, ангелы. Символы смерти ужасны – скелеты, черепа.

Жизнь принадлежит Богу и дается, как Дар. В таком подходе есть величайшая мудрость. Если бы мы были убеждены, что дар – это смерть, что она, как минимум, столь же прекрасна, как жизнь, а может быть, и лучше, человечество уже давно погибло бы.

Почему самоубийц всегда хоронили за церковной оградой и без отпевания? Потому что они позволили себе распорядиться тем, что им не принадлежит. Они вышвырнули Божий Дар.

Почему церковь всего мира выступает против эвтаназии? Потому что, как бы страшно это ни звучало, муки – тоже от Бога, и, может быть, в другой жизни, которая наступит за порогом смерти, за эти муки человеку воздастся.

В Мире нет ни одной религии, в которой отсутствовал бы, как основополагающий, тезис о бессмертии души.

Конечно, в разных религиях жизнь души описывается по-разному, но нет такого вероисповедания, которое утверждало бы, что жизнь человека заканчивается с его физической смертью.

Если мы вообразим себе Бога как некую непознаваемую, но все-таки Реальность, то легко представить, как трудно было Ему заставить людей полюбить жизнь, если душа бессмертна. Такая задача под силу только Создателю.

Одна моя знакомая, человек очень умный и образованный, как-то сказала мне: «Я не могу поверить в Бога лишь по одной причине. Если Он существует, то почему допускает смерть детей?»

Такой вопрос может возникнуть лишь в том случае, если человек убежден, что жить – хорошо, а умирать – плохо. Но мы не знаем, так ли это? Нам не дано до конца постичь замысел Божий, иначе бы мы все стали Богами.

Жизнь любого человека более всего зависит от того, верит ли он в конечность ее или нет.

Если, как учили людей моего поколения, «жизнь дается человеку один раз», тогда, действительно, надо «прожить ее так, чтобы не было мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы». Если ничего нет впереди, тогда надо жить безоглядно, без тормозов, забирая от жизни все, что можно забрать. Чего стесняться-то?

Я уже вспоминал в этой книге знаменитую мысль Достоевского о том, что, коли Бога нет, тогда все позволено. По сути, это еще и вывод о том, что раз уж бессмертия нет, тогда делай, что угодно.

Однако подобное отношение к смерти вызывает и невероятный страх. Действительно, если твоя жизнь ограничена земным существованием, а впереди – ничего, жить очень страшно.

Если же человек воспринимает жизнь, как дорогу из дома – домой, это накладывает на него огромное количество ограничений. Более того, некоторые считают, что жизнь – это подаренная Богом возможность улучшить свою собственную душу.

Как говорит герой замечательного фильма «Остров»: умирать не страшно, страшно встретиться с Богом.

Когда мы думаем о смерти, необходимо отделять собственно уход в другой мир от всего того, что ему предшествует. Часто человек боится не смерти как таковой, а болезней, немощи, беспомощности. Однако все это – принадлежность жизни, а не смерти. Смерть как раз ото всего этого избавляет.

Смерть пугает неизвестностью. Но ведь в жизни именно неизвестность нас так часто манит, и именно она дарит нам самые невероятные впечатления.

Тонино Гуэрра, многолетний соавтор и ближайший друг великого Федерико Феллини, рассказывал мне, что перед смертью гениальный режиссер спросил у него: «Почему вы все так горюете? Может быть, впереди меня ожидает самое интересное мое путешествие?»

Перед уходом в иной мир человек не врет. Поэтому это слова поистине верующего человека.

Замечу, что по православному обычаю панихиду в церквах священники проводят в белых, праздничных одеждах. Как правило, день Святых в русской православной Церкви отмечается в дни их смерти, а не рождения.

Да и сами мы на похоронах плачем не столько по ушедшему, сколько по самим себе, которые остались в страданиях этого мира без поддержки дорогого и близкого нам человека.

Есть такая замечательная притча, одна из самых моих любимых. Два зародыша сидят в животе матери. «Как ты думаешь, – спрашивает один. – Есть ли жизнь после рождения?» «Не знаю, – отвечает его собрат. – Ведь оттуда еще никто не возвращался».

В том, что смерти нет, многих убеждает их собственный опыт. Мне довелось говорить с теми, кто пережил клиническую смерть, и они практически в один голос утверждают, что теперь не просто верят, а знают, что смерти не существует. Мало найдется тех, кто не ощущал бы на себе влияния ушедших близких людей – родителей или друзей.

Я думаю: чем более верит человек в бессмертие души, тем больше он должен любить жизнь и стараться достойнее пройти свое земное существование.

Мне кажется, что смерть – это то, что не стоит приближать, но и то, чего не стоит бояться.

И еще. Смерть требует к себе уважительного отношения. Этот вывод, на мой взгляд, касается как каждого отдельного человека, так и государств, и всего человечества.

Смерть – это событие, рядом с которым можно поставить только любовь и жизнь. Поэтому смерть может примирить заклятых врагов. Умирающему можно простить то, что не прощали ему при жизни.

С другой стороны, когда смерть постоянно показывают по телевизору – и документальную, и художественную, – и наступает привычка к смерти, это не может не повлиять негативно и на отношение людей к жизни, и на их взаимоотношения.

Уважение к смерти – это не страх ее, а понимание того, что она всегда находится вне ряда жизненных событий, соответственно и мы должны относиться к нейне так, как к другим событиям. На мой взгляд, недопустимо суетливое, несерьезное, тем более – пренебрежительное отношение к смерти.

А закончим мы потрясающим стихотворением Арсения Тарковского... Все-таки о смерти, как и о жизни, лучше всего говорят поэты. Тем более, великие:

Предчувствиям не верю и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет.
Бессмертны все. Бессмертно все. Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь и свет.
Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.

Может быть, главное слово, которое помогает спокойнее относиться к смерти, – это смирение.

И, опять же, по законам мудрости, а не только алфавита идет оно сразу после «смерти».

СМИРЕНИЕ

Мы живем в довольно жестком, чтобы не сказать жестоком мире, и поэтому слово «смирение» куда менее популярно и уважаемо, нежели слово «борьба».

«Бороться и искать, найти и перепрятать!» – вот лозунг дня. Причем тут смирение? Как пелось в старой песне: «И вся-то наша жизнь есть борьба!»

Однако я убежден, что человек, который, услышав слово «смирение», хватается за пистолет, обрекает и себя, и окружающих его людей на ужасную, печальную, если не трагическую жизнь. Ведь что такое