«сумасшествие». Оноре де Бальзак пятнадцать лет переписывался со своей будущей супругой Эвелиной – супругой князя Ганского. Когда же князь, ко всеобщему удовольствию влюбленных, скончался – Оноре и Эвелина поженились и были счастливы. Великий Рубенс был женат дважды, и оба раза удачно. С первой супругой прожил 16 лет, а после ее смерти женился еще раз и жил с новой женой до самой своей смерти. Счастлив был в браке великий композитор Роберт Шуман, что, впрочем, не помешало ему сойти с ума: он даже попытался покончить с собой, бросившись в Рейн, но его спасли. Однако жена безропотно помогала больному мужу и воспитывала их семерых (!!!) детей.
Однако случаев, когда семья не помогала, а мешала гениям, увы, куда больше. Поэтому некоторые предпочитали вообще не жениться. Великий поэт Гораций, скажем, узами брака себя никогда не связывал, вдохновение находил у женщин, которые красиво назывались «гетеры», а ежели по-нашему и попросту – проститутки. Знаменитый «Свадебный марш», по сути, гимн семейной жизни написал, как известно, Феликс Мендельсон. Менее известно, что это был человек весьма ветряный, любимец и любитель женщин. Петрарка всю жизнь любил чужую жену, что мешало гению ею обладать, но не помешало гению ее обессмертить. Лев Николаевич наш Толстой, как известно, вообще из семьи ушел, написав незадолго до этого в своем дневнике: «Любовь к семье есть чувство себялюбивое и потому может быть причиной, а не оправданием несправедливых, недобрых поступков». Чарлз Диккенс – певец домашнего уюта – развелся со своей женой после двадцатилетнего брака, – это ж как надо было мужика довести, чтобы в чопорной Англии развестись после двадцати лет! Правда, и сам гений был не прост – в транс, скажем, нередко впадал: кто ж это вынесет?
Абсолютно убежден, что подобные истории можно было бы рассказать и не про гениев вовсе, а про людей неизвестных: про гениев просто интересней, согласитесь. В общем, жили себе люди да поживали, совместное хозяйство наживали как умели, безо всяких теорий. Кому-то везло больше, кому-то не везло. Никаких теорий семейного счастья не выстраивали.
Собственно, как только теории появились, очень скоро институт семьи, как водится, начал разрушаться. Теоретизировать по поводу семьи начали лишь во второй половине XIX века, а некий Льюис Генри Морган даже создал науку о семье. И тут же практически возникло такое неведомое доселе словосочетание «права женщин». Одна из первых работ о семье швейцарца Иоганна Бахофена так и называлась «Материнское право» – о распределении обязанностей в семье и прочих важных теоретических выводах, которые в результате, как мне кажется, в немалой степени и привели к тому положению института семьи, которое мы нынче и наблюдаем.
И тут, конечно, надо сказать вот о чем.
Может быть, Библия «виновата»?
В Библии, как известно, есть два описания того, как Господь сотворил людей. В главе 1 написано: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его: мужчину и женщину, сотворил их». В главе 2 рассказывается история немного другая. Сначала «создал Господь Бог человека из праха земного и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою». А потом: «и навел Господь Бог на человека крепкий сон; и когда он уснул, взял одно из ребер его, и закрыл то место плотью. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей: она будет называться женою, ибо взята от мужа».
Заметим: человек – это мужчина, а женщина – то, что создано из его ребра. Неслучайно в некоторых языках (русский, слава Богу, сия напасть миновала) и «мужчина» и «человек» обозначается одним словом. Женщина – ведь не человек, который «душа живая», а какая-то просто резьба по кости.
Представим себе, что вторая история из Великой Книги до нас не дошла… Многочисленные переписчики посеяли или еще чего случилось, но потерялась история про мужчину, ставшего «душою живою», и женщину, сотворенную из ребра. Осталась только та, где мужчина и женщина созданы по образу и подобию Божию.
Сложилось бы в этом случае к женщинам иное отношение? Думаю, да. А то и вправду: можно ли всерьез относиться к женщинам, которых сделали даже не из мозга нашего, а из ребра, в сущности – из кости?
И все равно окончательно разобраться в том, почему мужчины всегда были первичны, а женщины – вторичны, почему у мужчин всегда было больше прав, чем у женщин, – невозможно. Может, христианство и укрепило такое положение вещей, но возникло оно все-таки задолго до появления Спасителя. С какого, извините, перепугу – не ясно.
Мужчина – охотник, а женщина – хранительница очага? А кто и когда сказал, что первое – важнее и сложнее? Древние греки вот тоже… Богинь, вроде, любили, а женщинам в театре не разрешали играть. То, что избирательное право не дали, это еще как-то можно вынести, однако запретить женщинам
Кстати, с избирательным правом – тоже не понятно: почему запрещали? Напомню то, о чем я писал, когда мы говорили о
Нехорошо так с женщинами поступать? Нехорошо. Уже хотя бы потому, что своим рождением на свет мы все обязаны женщинам, как-то надо было бы с ними поприличней обходиться на протяжении мировой истории…
Однако вот в чем парадокс нехороший имеется. Пока женщина ощущала себя сделанной из ребра и мужики такой взгляд не оспаривали – с семьями все было хорошо. Нет, отдельные проблемы возникали, разумеется, но институт семьи сохранялся.
А вот
Каждый уважающий себя демократ считал своим долгом хоть немного, да повоевать за равноправие женщин. А чего? Благородно и не хлопотно.
«Нежели женщина всегда должны быть страдалицей и рабой, имеющей свою долю власти только тогда, когда рассудок мужчины помрачается страстью?» – гневно спрашивал Добролюбов. Как известно, умер наш критик-демократ в 25 лет и жениться не успел. Но теоретизировал ловко!
Первой феминисткой была Абигейл Смит Адамс – супруга второго президента Соединенных Штатов Джона Адамса. Думаю, не поделили они там чего-то со вторым президентом, и жена, не найдя иных аргументов, прямо так мужу и заявила: «Мы не станем подчиняться законам, в принятии которых мы не участвовали». Не знаю, правда ли слова эти были кинуты во время семейной ссоры, но они стали девизом феминистского движения.
И – понеслась! Женщины стали бороться за свои права. Вопрос же семейного благополучия резко отошел в тень.
Первый документ, всерьез заявивший, что все, блин, равны и нечего делить человечество на мужчин и женщин, назывался красиво и даже лирически – «Декларация чувств». Была сия декларация подписана 19 июля 1848 года делегатами Первого конгресса по правам женщин, который проходил, разумеется, в Америке. Подписали «чувственную декларацию» 68 женщин и 32 примкнувших к ним мужчины.
Там резко и нелицеприятно было написано: мол, то, что мужчины и женщины рождаются равными, – это очевидно. Женщины тоже имеют право стремиться к свободе и счастью… И мы, делегаты, требуем, чтобы женщинам немедленно были обеспечены все права и привилегии, которые принадлежат им как гражданам Соединенных Штатов.
Хочу быть правильно понятым. Я не против феминизма, то есть он мне, если честно, не нравится, но я не против. Нравится женщинам бороться за свои права – ради Бога.
Но каких-то вещей я не понимаю. Например, категорически не могу уяснить, почему всем миром надо бороться против насилия в семье. (Если, разумеется, речь идет не о детях, которые, как известно, родителей не выбирают.) Ты замуж выходила по доброй воле? По доброй. Муж оказался драчливым гадом? Бывает. Но кто виноват? Почему государство и всякие общественные организации должны исправлять твою
