мы поплыли вдоль самого дна.
Воду пронзали прямые трассы пузырьков, словно сверху кто-то стрелял из автомата; куски металла падали на дно. Меня ударило в спину между лопатками, потом в поясницу. Впереди замерцал холодный свет - Бугров разжег еще одну трубку, отпустил ее, зеленое облако стало медленно всплывать. Я увидел проем, в котором мелькнули ноги Лабуса.
А ведь и карлики наверняка заметили свет, он для них как маркер, обозначивший цель.
Сильно ударило в затылок, даже шлем не помог, - я выдохнул, от боли позабыв, что вдохнуть не смогу. Перед глазами поплыли разноцветные круги. В губы ткнулось что-то мягкое, уже ничего не соображая, я задергался, увидел загубник, поднес его к лицу и вдохнул. Что-то угловатое, тяжелое давило сверху, прижимая ко дну левое плечо и руку. Я попытался перевернуться, не смог, завел правую руку за спину, нащупал шершавую поверхность арматуры. Они что, сорвали один из мостков со стены? Или это тот, поврежденный взрывом, обвалился? Аппарат, имеющий нулевую плавучесть, покачивался в воде рядом. Трубка всплыла, зеленый свет лился сверху, я разглядел Аню неподалеку. Упираясь ногами в стену и пол, она пыталась стащить с меня мосток.
Вдохнув еще дважды, я махнул ей рукой, показывая, что хочу отдать аппарат, - и тут в воду бухнулся карлик. Он врезался в дно между нами, перед глазами мелькнула оскаленная морда. Бюреры совсем охренели, стали сородичами швыряться?! Я задергался, шаря у пояса в поисках ножа, а бюрер вцепился мне в шею. Когти продрали кожу, карлик подтянул себя ближе. За ним возникла Аня, ухватила бюрера сзади, тонкие пальцы надавили на выпученные глаза, выворачивая голову. Бюрер разинул пасть в неслышном крике, и девушка сунула в нее что-то, зажатое в кулаке. Рука вынырнула обратно, Аня оттолкнулась от дна, отлетела к стене. Какая-то сила крутанула бюрера, будто юлу, рванула вверх. Тело ракетой вылетело из воды, упало обратно и стало опускаться ко дну… уже мертвое. Пасть разорвало, она превратилась в темно- красную рану, череп треснул.
Аня подплыла ближе, я протянул ей загубник. Сделав несколько вдохов, девушка вставила его обратно мне в рот, перекинула ремешок аппарата через мою шею и уже собралась опять налечь на мосток, но я схватил ее за руку. Потянул к себе, показал три пальца и ткнул в мосток. Она кивнула.
Длинный, как копье, арматурный прут пропорол воду рядом, со стуком врезался в дно, пробил плитку и застрял наискось. А ведь карлики могут проталкивать предметы под водой, те не замедляют скорость, как обычная пуля или снаряд, попавшие из одной среды в другую…
Аня присела, схватилась правой рукой за край мостка. Я положил ладонь на пол, как мог подогнул ноги. Она распрямила один палец, второй, третий… Что было сил я оттолкнулся от пола, а девушка потянула. Давление на спину уменьшилось, я вырвал из-под ребристого металла руку, сразу уперся ею в пол, нажал. Ну же, ну… Погруженное в жидкость тело теряет столько веса, сколько весит вытесненная им жидкость… Мосток не такой уж тяжелый, ты можешь его поднять. Давай, еще немного… В ушах звенело, от напряжения свело челюсти, сердце выскакивало из груди.
По голове ударили сразу два болта, большая гайка врезалась в поручень мостка. Сбоку что-то мелькнуло, я скосил глаза: два карлика плыли к нам, причем, судя по искаженным рожам, их тоже спихнули вниз. Значит, бюреры боятся воды.
Они приближались. Я подтянул ноги, встал на четвереньки. Ржавое железо плавно поехало по спине… и я вырвался из-под него.
Вдохнув, сунул аппарат Ане, обхватил ее и потащил к лазу, где скрылись монолитовцы с напарником. Впихнул девушку внутрь, глянул через плечо, но не увидел бюреров в мутно-зеленом свете: их скрыл опустившийся на дно мосток.
Мы поплыли в непроглядной тьме, держась друг за друга. Я то и дело цеплял шлемом бетонные поверхности. Вытянутая вперед рука ткнулась в преграду - стена. Но это нe может быть тупиком, ведь здесь никого нет, куда-то наши спутники отсюда попали, может, вверху отверстие? Аня потянула меня вправо, я оттолкнулся от дна, поплыл - оказалось, лаз в этом месте поворачивал.
Вдалеке возникло пятно света, вода стала холоднее. Она и раньше была прохладной, но теперь будто тысячи иголочек начали покалывать кожу. Аня вернула мне аппарат, я вдохнул. Кислород заканчивался - попавшая в легкие смесь была разреженной. Пальцы начали неметь от холода. Я вдохнул, сунул загубник обратно, ощутил, как девушка отталкивает его, нажал, сдавил ее кисть. Она подчинилась, потом протянула загубник мне, я попытался вдохнуть - все, кончился кислород. Выплюнул, отбросил аппарат, сорвав ремешок с шеи. Свет горел все ярче. От ледяной воды тело задеревенело и плохо слушалось. Я сильно оттолкнулся от дна, загребая свободной рукой, потащил Аню вверх.
Когда мы вынырнули, кто-то схватил меня за лямки жилета и выволок на покрытый плиткой уступ, протянувшийся по краю бассейна. Я отпустил Аню, она отползла, легла на живот и свесила голову к воде, тяжело дыша. Я сел, харкая и отплевываясь.
Мы находились в помещении с низким потолком и толстыми трубами. Над тем местом, где они входили в стену, были массивные вентили и проем в рост человека, дальше - серое небо. Стоящий на вентиле Герман выглядывал наружу, подняв взведенный арбалет.
Что-то гудело, по комнате шел ровный поток теплого воздуха. Лабус повернулся лицом к забранной решеткой нише в стене, для чего-то расставив руки. Как и я, он был без рюкзака.
- Мы в распределительном узле охладительной системы, - сказал Бугров.
Аня громко закашлялась.
- Костя! - позвал я, содрогаясь от холода. - Вколи нам что-нибудь!
Он повернулся - гудение стало громче, поток воздуха усилился, - быстро пошел к нам. Я увидел его аптечку, лежащую у ног Бугрова. Раскрытую - значит, они уже использовали стимуляторы.
- Там обогреетесь, - напарник махнул рукой в сторону ниши и склонился над аптечкой. Выпрямился с двумя шприцами, подошел к девушке. Меня колотило, зуб на зуб не попадал. Кое-как поднявшись на ноги, я направился к нише, встал перед ней, стащил разгрузочный жилет, куртку и шлем, бросил под ноги. Поток горячего воздуха нес запахи машинного масла и дизельного топлива. Откуда он дует? Наверное, вентиляция, обслуживающая какие-то технические помещения. Наслаждаясь теплом, я замер лицом к нише. Раздались шаги, Лабус спросил над самым ухом: «Уколов боишься, сынок?» - и вонзил иглу мне в руку прямо сквозь ткань.
- Через минуту подействует.
Он отошел, я постоял еще немного и повернулся, чтобы согрелась спина. Хотел позвать Аню, по- прежнему сидящую у бассейна, но она вдруг ударила ладонью по плиткам. Не хлопнула, а именно ударила - сильно, зло.
- Что такое? - спросил Лабус и присел рядом на корточки. - Чем тебе помочь, красавица?
- Не надо мне помогать.
- Я, между прочим, санинструктор. Могу искусственное дыхание сделать, ну и всякое другое.
- Не надо! - повторила она и хмуро добавила: - Я малыша убила.
- Кого? - изумился он.
Стимулятор начал действовать: кровь в жилах словно нагревалась, и вслед за ней нагревалось тело. Все вокруг стало ясным и четким - зрение улучшилось.
- Это ты бюрера так называешь? - спросил я, отходя от ниши.
Аня встала, глядя под ноги, сказала:
- Он - живое существо. Я убила его из-за тебя. Я… правильно поступила, знаю. Но мне все равно тяжело.
Герман, не оборачиваясь, махнул рукой, и Бугров пошел к проему.
- И чем же ты его убила? - спросил Лабус.
- Спиралью. Это артефакт волчка, той аномалии, на которую мы наткнулись в гостинице.
- Ну и молодец, - заключил Костя. - Леха, надо проверить оружие после купания и просушить возле вентиляции.
Вернувшийся Бугров сказал:
- Слушайте внимательно. Мы внутри укрепрайона, противник не ожидает нашего появления именно здесь. Выйдя наружу, окажемся прямо у Саркофага. По трубопроводу нужно достигнуть лестницы и подняться на первый ярус. Рядом стоит башенный кран. Лабус, идешь замыкающим, прикрываешь огнем.
