Верховный был прав, предлагая этот вариант разговора. Шредер сразу заглотил наживку, он даже не понял, что просто меняет протекторат США на протекторат СССР. Впрочем, Советский Союз и не планировал размещать свои войска в Центральной и Западной Европе, прочный союз с НАТО был идеальным вариантом для советской внешней политики.
– Думаю, это интересное решение. Если Советский Союз гарантирует защиту совместных интересов наших стран, то нам следует получше обдумать все аспекты сотрудничества.
– Отлично, Герхард, вы все правильно поняли.
Канцлер ФРГ подвинулся поближе к советскому премьеру, разговор определенно получался интересным.
– Наших генералов интересуют военно-технические контакты с вами. Сейчас флот планирует закупку крупной партии противокорабельных ракет. Скажите, ваши «Яхонты» могут работать со стандартной аппаратурой НАТО? – Немец не зря задал этот вопрос. Германия строила серию новых эсминцев, первоначально их планировали вооружить американскими ракетами «Гарпун», но после битвы над Югославией весь мир убедился в уникальных боевых возможностях советских ПКР. Конкуренцию «Яхонту» могла составить только новейшая французская сверхзвуковая «Асура», но она несколько уступала советской ракете в дальности действия и массе боевой части.
– Наши специалисты смогут встроить «Яхонт» в комплекс вооружения ваших кораблей, но есть одна проблема, – Шумилов наклонился поближе к Шредеру, – он входит в список систем, поставляемых только союзным государствам. – Павел Николаевич старался ничем не выдать охватившее его возбуждение: проникнуть на европейский рынок оружия! Об этом можно было только мечтать! Внешне Шумилов оставался таким же спокойным и чуточку меланхоличным, как и при начале разговора. Раз Шредер сам просит продать новейшие ракеты, значит, можно и поторговаться, поднять цену, получить пару уступок. Главное – не переиграть и аккуратно привязать Европу к своей политике. А результат оправдает расходы.
– Получается, что у Югославии и Кубы больше привилегий, чем у развитых стран, – с кислым выражением лица произнес Жан-Мари Ле Пен. Он понимал, что упускает хороший контракт для своей оборонки, но ничего не мог поделать. Сейчас ему позарез были нужны русские. Проводимая Ле Пеном внутренняя политика нуждалась в одобрении «мировой общественности» и информационном прикрытии. Он и так играл на грани: в любой момент мог произойти политический кризис или того хуже – начаться крупный мятеж и восстание многочисленных эмигрантов из бывших колоний. Последствия подобного развития событий трудно предусмотреть.
– Все можно изменить. Тут важно четко расставить акценты, – улыбнулся Шумилов. Разговор получился продуктивным. Все шло по плану и даже чуть сверх плана. Шумилов понимал, что затронутый сегодня массив проблем сразу не решится, но главное – дан толчок. Хороший толчок.
Беседа длилась до позднего вечера. Только в самом конце встречи Ле Пен с извиняющейся улыбкой на лице попросил Шумилова посодействовать в решении проблемы с нелегальной эмиграцией и появившейся во Франции за последние десятилетия прослойкой профессиональных получателей пособия и люмпенов арабского и негритянского происхождения. В отличие от Шредера, Ле Пен выждал, пока Шумилов раскроется, и только потом высказал свою просьбу. Еще один плюс французу.
Ветеран войн в Индокитае и Алжире, участник французского Сопротивления сам справлялся с чисткой своих авгиевых конюшен. На сегодняшний день Францию уже покинули более ста тысяч нелегальных иммигрантов, были лишены гражданства и высланы из страны несколько тысяч связавшихся с криминалом алжирцев и марокканцев. Правительство, сформированное Национальным Фронтом, постепенно делало Францию Францией, убирало с улиц отвратительный колорит африканских и ближневосточных трущоб.
От Шумилова требовалось в случае обострения информационных атак правозащитников и либералов отвлечь внимание встречной операцией средств массовой информации и официально высказать одобрение политики Ле Пена. Надо ли говорить, что Павел Николаевич согласился. Во-первых, ему нравилось новое французское правительство и проводимая им политика по сближению с СССР, во-вторых, в Советском Союзе также существовали подобные проблемы. Это не афишировалось, но их следовало решать в ближайшее время.
Только вечером уставшие, но довольные собеседники пожали друг другу руки и договорились встретиться через час в ресторане. Герхард со смехом и тевтонской прямолинейностью добавил, что еще пять минут – и у него лопнет мочевой пузырь.
На выходе из конференц-зала к советскому премьеру подошел секретарь:
– Павел Николаевич, сорок минут назад поступила срочная информация из КГБ. США готовят военную операцию против Хорватии.
– Их-то зачем? – искренне изумился Шумилов.
– Не могу знать. Пакет у вас на столе.
– Спасибо, Виктор Петрович, прочту, как только поднимусь в номер.
Кивнув оккупировавшим холл журналистам, Шумилов, сопровождаемый фотовспышками, проследовал к лестнице. Его апартаменты располагались на четвертом этаже. Можно было воспользоваться лифтом, но еще пять лет назад врач посоветовал Председателю Совмина как можно больше двигаться. Павел Николаевич с удовольствием выполнял эту рекомендацию так же, как совет: не принимать без разрешения врача никаких разрекламированных «чудодейственных» препаратов.
В этом был резон. В свое время Марина дала ему прочесть статью в серьезной газете с описанием суперсекретной, всеисцеляющей и омолаживающей «кремлевской таблетки». Смеялись долго. Ни Шумилов, ни сам Верховный, ни врачи, лечащие и наблюдающие членов правительства, ничего не знали и даже не подозревали о существовании этого секрета «кремлевских старцев».
Поднявшись в хорошо охраняемые апартаменты, Павел Николаевич закрыл за собой дверь, заглянул на пару минут в санузел и только затем взял в руки лежавший на столе запечатанный серый бумажный конверт со штампом КГБ и грифом «Совершенно секретно» в правом верхнем углу. Разорвав конверт, Шумилов развернул листок бумаги с печатным текстом.
Сообщаю, что, по агентурным данным, в декабре 2002 года планируется операция вооруженных сил США против Республики Хорватия.
Повод: нарушение прав человека в отношении сербского национального меньшинства.
