стрелы им в сердца. Но ему больше нравилось пускать черные стрелы в сердце одного из влюбленных и наблюдать за страданиями другого. Он знал, что будет наказан Афродитой, но не мог удержаться от соблазна разрушить любовь, ведь так редко люди влюблялись без его помощи.
Глава 17
Однажды состоялось событие, которое я ждала с ужасом. Агамемнон потребовал Брисеиду и забрал ее у Ахиллеса. Разгневанный Ахиллес отказался принимать участие в войне. Троянцы начали побеждать. Не имея выхода, Агамемнон заключил договор с Ахиллесом: он возвратит Брисеиду, если Ахиллес выйдет в бой. На следующий день, после заключения договора, воин в золотых доспехах повел войско в бой. И только боги, и я знали, кто это был на самом деле.
Сегодняшний бой будет удачным. Я это ощущаю. Сегодня я убью Ахиллеса и принесу отцу его голову. Боги сегодня на моей стороне.
Враги один за другим падали от моего меча. Наконец-то, я увидел золотые доспехи. Ахиллес. Я двигался в его направлении. Мы сошлись в поединке. Воины вокруг нас прекратили борьбу, они наблюдали за нашим боем — боем двух великих воинов. Я с легкостью отбивал удары. А он не такой сильный, как говорят. Ахиллес сделал ошибку, он подвел голову. Я взмахнул мечом и перерезал ему горло, он упал. Я уже наклонился, чтобы отрезать ему голову, когда прозвучал женский крик.
— Нет!
Из толпы воинов выбежала девушка, хрупкая с длинными черными волосами и зелеными глазами. Я узнал ее, это она убила Атона, но сейчас в ее руках не было оружия. Девушка подбежала ко мне и оттолкнула. Такая сила в такой хрупкой девушке. Ее глаза были полны боли и слез.
— Нет! — она упала на колени возле убитого воина.
— Женщина, отойди! Я победил в честном поединке.
Я хотел оттянуть ее, когда она наклонилась и сняла шлем из воина. Это был не Ахиллес. Юноша, убитый мной, имел белокурые волосы, как и у Ахиллеса, но глаза были карими.
Как я мог так ошибиться? Не отличить обычного юноши от Ахиллеса?
Воины вокруг зашептали.
— Троянцы, отступаем! — крикнул я и обратился в девушку. — Я не знал. Я думал это Ахиллес.
Девушка молчала, плача над мертвым юношей. Я обернулся и сделал несколько шагов.
— Ты умрешь, — промолвила девушка.
Это было сказано холодно, но с сожалением. Она жалела меня.
— Я знаю, — ответил я.
Ахиллес не простит смерти своего друга и побратима. Он не простит смерти Патрокла.
Глава 18
Вчера мы сожгли тело Патрокла. На Ахиллеса было больно смотреть. От него осталась лишь тень. Было больно еще больше, ведь я знала, что произойдет и не могла ничего исправить. «Кто должен умереть — умрет.»
Я проснулась от шума. Кричала Брисеида. Агамемнон возвратил ее сразу же, когда в лагерь привезли тело мертвого Патрокла. Договор был выполнен — воин в золотых доспехах повел войско в бой. Брисеида старалась остановить Ахиллеса, но я знала, что сейчас он ничего не видит и не слышит. Ахиллес направляется вызывать Гектора на поединок.
Я оделась и вышла из палатки. Брисеида сидела и плакала, держась за голову. Я поспешила под стены Трои, зная, что ничего не смогу сделать, не смогу помешать.
Я стояла и смотрела, как бьются два великих героя. Ни один из них не уступал силой и умениями другому. Ахиллес нанес сокрушительный удар. Гектор, перед тем как упасть, взглянул на меня, уловив взгляд моих глаз. Я кивнула головой, отдавая последнюю честь герою Трои. Я плакала.
Гектор, сын Приама, царя Трои, умер.
Ахиллес привязал тело Гектора к своей колеснице и потянул в лагерь, этим самым выказывая свое презрение.
Я подошла на место, где Ахиллес убил Гектора, упала на колени и склонила голову. Так я простояла до заката, а потом возвратилась в лагерь.
На стенах Трои стояли четверо: царь Трои Приам, жена Гектора — Андромаха, царевич Парис с Еленой.
— Что это за женщина? — спросила Елена, присматриваясь.
— Что она здесь делает? Я знаю ее. Это она убила Атона в поединке, — ответил Парис.
Он переживал за брата, который бился на поединке с Ахиллесом. В отличие от Гектора, он не любил ближнего боя, предоставляя преимущество убивать врагов издали, стреляя из лука и оставаясь в безопасности.
— Что она делает? — спросил царь. Его глаза были уже слабоваты, чтобы увидеть то, что происходило внизу, под стеной города.
— Стоит и смотрит, — ответила Елена.
Вдруг Андромаха, жена Гектора, закричала:
— Нет, нет, нет… — и залилась слезами. Елена обняла ее утешая.
— Парис, что там? — обеспокоенно спросил царь.
— Ахиллес убил Гектора. Он его убил. Отец, он забрал тело Гектора. Отец … — бормотал Парис.
— А девушка? — спросил Приам.
— Она… она, упала на колени и склонила голову. Что это? Ну, хоть ее убью. — Парис натянул лук. — Легкая цель.
— Не смей, — остановил его царь. — Она отдает честь моему сыну. Это жест скорби. Она оплакивает Гектора.
Парис опустил лук. Он до самого заката наблюдал за девушкой, что так и не сдвинулась с места. Было странным то, что она оплакивает Гектора. Что еще кто-то скорбит о смерти его брата, в особенности враг.
А на Олимпе боги обсуждали поступок Натаниеллы. Кто-то осуждал ее за то, что она оплакивает убийцу, кое-кто считал ее поступок верным, другие — старались угадать ее следующие действия, а кое-кому было просто безразлично. И лишь Зевс, в своих мыслях не осуждал и не оправдывал. Он был удивлен изменениям, которые произошли с Натти. Тихая и неприметная, растерянная и испуганная девушка исчезла. На ее месте появилась женщина с сильной волей и стремлением достичь свою цель, стремлением бороться. Хотя ее характер остался с ней. Она страдала, боролась, убивала, прощала и оплакивала. Она любит. И Зевс поймал себя на мысли, что завидует Ахиллесу. Его никто так не любил. Он снова взглянул на девушку, что стояла на коленах, опустив голову.
«Мы изменили твою жизнь. Ты должна была выжить, и ты выжила. Научилась выживать. И ты не просто выжила, ты изменила одного эгоистичного бога. Ты изменила меня. Теперь я знаю, что подарить тебе.»
В ту же ночь, в лагерь ахейцев, никем не замеченный, пришел царь Трои, сам Приам. Он умолял Ахиллеса отдать ему тело Гектора. Ахиллес согласился. Также Ахиллес отдал Приаму женщину, Брисеиду,
