сил, а легкая боль напоминала о том опыте, который она приобрела с любимым человеком.
Сон стер с лица Малика следы былых забот, и сейчас он казался ей ровесником, тем более, что и стройная худая фигура, и блестяще растрепанные волосы лишь усиливали впечатление юности. Простыня под ним сбилась, покрывало сползло на ноги, а сама поза говорила о полной расслабленности. Эми очень не хотела будить его, но ей потребовалось воспользоваться умывальником, стоящим в углу комнаты. Поэтому она осторожно убрала с себя руку и голову Малика. Он не проснулся. На цыпочках подошла она к умывальнику, взяла мыло и полотенце и начала мыться; однако скоро почувствовала на себе взгляд Малика.
– Однажды я уже видел, как ты моешься, – лениво заметил он.
– Когда?
– В то утро, когда ты проснулась рядом с мной – после того как убежала. Я нашел тебя у ручья.
– И что, ты подглядывал? – поддразнила Эми, вновь залезая в кровать.
Он обнял ее.
– Разумеется. Л потом отошел подальше и начал шуметь, чтобы ты могла услышать мое приближение – уже второе.
– Так ты, оказывается, умеешь шпионить! – Эми поцеловала его в шею.
– Мне кажется, я уже тогда знал, что ты будешь моей, – задумчиво признался Малик, снова ложась, но крепко держа Эми в объятьях.
– Однако тебе пришлось изрядно побороться! – заметила девушка.
– С того самого утра я понимал, что судьба моя решена.
Малик помолчал немного, а потом спросил:
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Прекрасно! Лучше не бывает! – ответила Эми, кладя голову ему на плечо.
– Я имею в виду, как насчет крови?
– Немного была, но это пустяки.
– Ты уверена?
– Абсолютно уверена.
Эми повернулась, чтобы взглянуть на него, и спросила:
– Малик, что мы будем делать?
– Мне казалось, что ты не захочешь об этом говорить, – ответил он.
– Когда впервые тебя увидела, действительно не хотела.
– Ну да, ты просто стремилась затащить меня в постель, словно гулящая женщина.
– Словно кто?
– Бесстыдная женщина, – повторил Малик.
– Это называется «проститутка», друг мой. Знаешь ли ты английский?
– Мой английский гораздо лучше твоего турецкого, – обиделся Малик.
– Ну, превзойти мой турецкий совсем нетрудно! Не меняй тему! Мы не можем провести остаток жизни в этой постели. Как мы будем встречаться?
– Я придумаю что-нибудь.
– Ты так рисковал, пробираясь сюда. Почему же так долго ждал?
– До тех пор пока я не поговорил с женой Калид-шаха, я совсем не был уверен, что ты хочешь меня видеть.
– Так ты был во Дворце Орхидей?
Малик кивнул.
– Я же не знал, где ты.
– Ну разумеется! Когда я покидала лагерь, ты почему-то не поинтересовался, куда посылать письма!
– Я изо всех сил старался забыть тебя, Амелия. Думал, что так будет лучше.
– Для меня?
– Да, для тебя. Естественно, не для меня. Когда ты уехала, я чувствовал себя так, словно лишился сердца.
– Но почему, почему ты отпустил меня так спокойно и безразлично? Я думала, что умру с горя!
– Я преступник в этой стране, Амелия, меня разыскивают. У меня нет абсолютно ничего, и долго еще ничего не будет. Мое дело правое, но я даже не знаю, увижу ли его победу. А пока живу одним днем. Ты и сама это видела, сама почувствовала. У меня нет средств, чтобы достойно обеспечить жену.
– Жену? – выдохнула Эми.
– А ты разве не хочешь выйти за меня замуж? – спросил Малик, пристально взглянув на нее.
