– Как ты можешь удивляться? – в голосе Джеймса послышался сарказм. – Человек весь вечер ходил за тобой по парадному залу британского посольства, словно молодой спаниель.
Беатрис довольно хихикнула. Мартин казался ей идеальным мужем для Эми: богат, британец, с хорошими связями. Если Эми выйдет за Мартина, то семейство Вулкотов повысит свой статус в Западной империи.
– Я думала, что он танцевал и с другими девушками тоже, – скромно ответила Эми.
– Только когда не мог найти тебя. Так что же мне ему сказать? Я вовсе не возражаю против его ухаживаний, но согласись, поощрять его, если тебе он вовсе не интересен, не стоит.
– Вряд ли удастся найти кого-то лучше Мартина, – защебетала Беатрис. – Он блестящий молодой офицер, у которого впереди прекрасная карьера.
Эми вздохнула. Ну что она может сказать? Если она откажется принимать Мартина, родственники неизбежно зададутся вопросом – почему?
– Ну разумеется, Мартин может заходить ко мне, – спокойно ответила она. – Вы можете ему передать, чтобы он присылал свою карточку во время тетушкиных вечеров. Я с удовольствием буду принимать его.
Беатрис метнула на Джеймса победоносный взгляд и вернулась к своему компоту.
Джеймс же еще пару секунд понаблюдал за движениями оладьи по тарелке племянницы и поинтересовался:
– Так каковы же твои планы на сегодняшний день, Амелия?
– Утром мне надо написать несколько писем, а днем я собиралась пройтись до магазина Чамли и посмотреть, не пришли ли из Штатов новые книги.
– Спроси, пожалуйста, не получен ли еще тот альбом выкроек, который я заказывала, – попросила Беатрис.
Эми кивнула. Еще несколько минут она прилежно жевала, не ощущая никакого вкуса, а потом спросила:
– Можно мне пойти к себе? Я, правда, должна ответить на несколько писем. Последнее время я совсем запустила свою корреспонденцию.
– Иди, иди, милая, – отпустила ее Беатрис.
Едва Эми вышла, она разоткровенничалась с мужем:
– Ах, я так рада, что девочка будет встречаться с Мартином Фитцуотером, а ты?
– Мне кажется почему-то, что Эми рада значительно меньше, чем ты.
– Что ты имеешь в виду? – тон Беатрис изменился, она была явно раздражена попыткой мужа не согласиться с ее планами.
– У Эми что-то свое на уме. Любая другая на ее месте прыгала бы от восторга, но у меня складывается впечатление, что она согласилась только для того, чтобы не расстраивать нас с тобой.
– Не говори глупостей, – оборвала его Беатрис. – Девочка смущена и одинока после смерти родителей, не говоря уж о том ужасном и печальном опыте, который ей пришлось приобрести сразу по приезде в эту страну.
– Мне почему-то кажется, что этот опыт вовсе не стоит называть ужасным и печальным, – снова возразил Джеймс.
Беатрис застыла, гладя на мужа, даже забыв опустить вилку.
– Прости, не поняла? – скованно поинтересовалась она.
– Ты не заметила выражения лица Эми вчера вечером, когда она узнала, что Малик-бея схватили? Она не радовалась. И даже не чувствовала благодарности властям. Она расстроилась. Очень расстроилась.
Беатрис молча обдумывала услышанное.
– И не ты ли рассказывала мне, что у нас на чаепитии – перед балом – она вступила в пререкания с миссис Беллинджер? Будто бы защищала мятежников? Тебе не кажется все это насколько странным?
– Тогда показалось, – ответила Беатрис задумчиво. – Наверное, я просто так занялась подготовкой бала, что забыла обо всем на свете.
– Эми отсутствовала шесть недель, Беатрис. За это время она многое успела увидеть в лагере мятежников. А для бея вовсе не типично то, что он отпустил ее, – даже после заступничества Калид- шаха.
– Так что ты подозреваешь? – в ужасе пробормотала Беатрис. – Что Эми имела какую-то связь с этим ужасным разбойником?
– Имеет, – спокойно поправил Джеймс. – Имеет.
– Ах, господи! – простонала Беатрис, наконец положив вилку. – Ты считаешь, что она им увлечена?
Джеймс, судя по поведению Эми, предпочел бы сказать, что дело зашло значительно дальше, чем простое увлечение, но существовал предел того, что могла воспринять Беатрис.
– Да, – просто и коротко ответил он.
– Мы должны немедленно прекратить это, Джеймс! Что можно предпринять? – воскликнула Беатрис. Она задрожала и приподнялась со стула.
Джеймс предостерегающе поднял руку.
– Нам ничего не нужно предпринимать, дорогая. Через месяц этот человек умрет, – жестко произнес
