лицо.
Реакция Малика оказалась неожиданной. Он недоверчиво посмотрел на женщину, потом снова на Калида.
– Зачем ты привел ее? – резко воскликнул он по-английски. – Я вовсе не хочу, чтобы она видела меня в таком состоянии!
– Малик, я здесь! – заговорила Эми, взяв его за руки. – Ты только что спрашивал обо мне, и вот – я здесь!
Малик отвернулся.
– Иди домой, Амелия. Здесь не место для тебя!
Эми закрыла рот рукой; глаза ее наполнились слезами.
– Пожалуйста, Малик! Не прогоняй меня! Ведь это наш единственный шанс!
Один из охранников пролаял какой-то приказ.
– Он говорит, что мы должны изъясняться только по-турецки, – перевел Калид.
Малик смотрел на Эми, которая гладила сквозь прутья решетки его руку и тихо шептала:
– Я люблю тебя!
Он закрыл глаза.
Калид что-то сказал ему по-турецки, и Малик спокойно ответил. Они успели обменяться несколькими фразами, прежде чем охранник подошел к Калиду и ружьем прикоснулся к его плечу.
Калид взглянул на Эми: девушка не отрывала глаз от любимого; по лицу ее текли слезы. Охранник кивнул в сторону двери, показывая, что время свидания истекло.
Эми махнула Малику, но он не смотрел на нее. А когда она, огорченная, отвернулась, просунул руку сквозь решетку и сжал ее пальцы. Что-то совсем тихо сказал по-турецки и отвернулся.
Охранник ружьем слегка подтолкнул Калида к двери. Паша, не привыкший к подобной бесцеремонности, потерял терпение и, выхватив ружье у него из рук, стукнул его прикладом по голове. Охранник упал без чувств, а его напарник, резко повернувшись, поднял ружье, прицелившись в посетителей. В эту минуту Малик сумел просунуть ногу сквозь прутья решетки и сильным ударом сбил его с ног.
Когда оба охранника оказались на полу, Калид повернулся к Малику и что-то быстро и коротко прошептал на языке, которого Эми не поняла. Малик сначала опешил от изумления, но тут же выражение его лица резко изменилось.
Еще до того как второй охранник успел подняться, надзиратель показался в дверном проеме с пистолетом в руке. Калид движением приклада быстро уложил его на пол, в то же время ударив сапогом по ноге зашевелившегося охранника. При этом он что-то презрительно произнес по-турецки.
Надзиратель медленно опустил пистолет. Потом, поднявшись, жестом пригласил Калида и Эми следовать за ним, в то же время отдавая какие-то приказы охраннику. Тот, нагнувшись, начал поднимать с пола своего товарища.
Эми обернулась к Малику, смотревшему на нее. Она приложила кулак к груди, а потом открыла ладонь – жестом, которому ее научил Малик. «Я отдаю тебе свое сердце», – говорил он.
Малик, сжав губы, смотрел вниз – он явно пытался сохранить самообладание.
Калид схватил девушку за руку и буквально вытолкнул ее из камеры. Она опустила вуаль и тихо стояла, пытаясь осознать, что же произошло.
А паша тем временем вступил в яростный спор с надзирателем – спор, полный жестов и презрительных взглядов. Голос его немного затих, лишь когда тон надзирателя смягчился, а потом стал просительным. Паша наконец вывел Амелию из тюрьмы и повел по улице. Через некоторое время он спросил:
– С тобой все в порядке?
Девушка лишь покачала головой, не в состоянии произнести ни слова.
Калид обнял ее:
– Я знаю, что это было очень трудно вынести.
– Я больше никогда не увижу Малика, – едва сдерживая рыдания, пробормотала Эми.
Калид молчал.
– Я так испугалась, когда началась эта потасовка, – призналась она, вздрагивая.
– Этого нахала нужно было проучить, – сдержанно ответил Калид.
Показалась карета.
– А почему второй охранник не выстрелил? – спросила Эми.
– Очевидно, испугался попасть в пашу Бурсы, – ответил Калид.
Внезапно перенесенное потрясение дало себя знать: Эми задрожала и побледнела. Казалось, чувства сейчас оставят ее.
– Успокойся, потерпи, – попросил Калид. – Сейчас сядешь в карету.
Экипаж остановился, и Калид помог девушке подняться на сиденье.
Едва Сара увидела свою подругу, она сразу все поняла.
– Это была ошибка, – обратилась она к мужу.
