Вскоре Эмили вернулась.
– Чай уже настаивается, через несколько минут будет готов. Я усвоила английские привычки: трачу слишком много денег на особые смеси цейлонского и китайского сортов, ругаюсь с приказчиками относительно цвета и размера листа…
– Это ведь здесь национальное развлечение, кажется? – спросила Сара, и Эмили рассмеялась.
– Ты права. Любовь к чаю я переняла от мужа.
Усевшись напротив Сары, Эмили взялась за вязание.
– А теперь расскажи мне, что происходит дома.
Сара ознакомила ее с последними новостями семейства Вулкоттов, ловко обходя темы, которые могли бы шокировать тетю. Не стала она рассказывать и о времени, проведенном с Халидом, предоставив Эмили считать, что ее путешествие в Турцию состояло из знакомств с достопримечательностями и общения с Джеймсом и Беатрис. Тетка несколько раз прерывала вопросами ее рассказ и вставала, чтобы подлить чаю. Когда чайник опустел, Эмили заметила:
– Я проголодалась. А ты? Время ленча давно наступило. Почему бы нам не пройти на кухню – вместе решим, что можно будет приготовить.
Сара встала, и когда оказалась рядом с теткой, та неожиданно ее обняла.
– Ну до чего же приятно! Я ужасно скучала по родным, и так рада, что ты решила заехать ко мне погостить! Сколько ты у меня поживешь?
– Я приехала на денек. Завтра должна сесть на «Звезду Атлантики», отплывающую в Бостон. После этого рейсы будут только на Нью-Йорк, а прямой на Бостон только через месяц.
– Ох, а я-то надеялась, что ты пробудешь хотя бы несколько дней! После смерти Джайлза я осталась совсем одна и так рада бываю обществу!
– Ну, мы можем вместе провести весь сегодняшний день, – добродушно сказала Сара, проходя за Эмили на кухню.
Халид печально посмотрел на обшитые деревом стены третьей гостиницы, в которую он обратился, и вздохнул. В районе Дувра таких постоялых дворов должно быть не меньше десятка, и он терялся в догадках, в каком из них могла остановиться Сара. А может быть, она, не задерживаясь в Англии, сразу отправилась в Бостон. Хотя это казалось маловероятным, поскольку приехать она должна была поздно вечером. Взглянув на компанию ранних выпивох, бросавших на него подозрительные взгляды, он подошел к мужчине, вытиравшему стойку бара.
– Вы – хозяин гостиницы? – спросил Халид. Мужчина коротко кивнул.
– Я разыскиваю американку, которая могла здесь останавливаться. Она высокая, светловолосая, с голубыми глазами. Вы не видели никого, кто был бы на нее похож?
Бармен, продолжая вытирать стойку, молча уставился на него.
Халид вздохнул, вынул бумажник и продемонстрировал банкноту с портретом королевы Виктории.
Бармен взглянул на женщину, которая в это время проходила мимо Халида с двумя кружками эля. Остановившись, она спросила:
– В чем дело?
– Джентльмен желает с тобой поговорить, – объяснил бармен и исчез за дверью позади стойки.
Этель поставила кружки, вытерла влажные руки о фартук и взглянула на незнакомца – высокого стройного мужчину со смуглой кожей, роскошными темными волосами и красивыми карими глазами. Она сделала шаг вперед.
– Чем я могу вам помочь? – осторожно спросила она.
– Я разыскиваю американку, которая могла здесь остановиться, – начал Халид и стал вынимать из бумажника очередную купюру, но Этель строго остановила его:
– Уберите ваши деньги!
Халид пристально на нее посмотрел.
– Почему вы хотите ее видеть? – спросила Этель.
– Она – моя невеста. Вернее, была невестой.
– Toгда почему она не с вами?
– Это – длинная история.
– Надо думать.
– Мы поссорились, и она от меня уехала. Я хочу ее найти.
Лицо Этель было непроницаемым. Халид взъерошил волосы.
– Видите ли, мадам, я приехал издалека и страшно устал. Мне нужно найти эту молодую женщину, но если вы не хотите мне помочь, скажите прямо. У меня мало времени.
– Не кипятись, сынок, я тебе помогу. Просто хотела убедиться, что ты не доставишь Саре новых неприятностей.
Халид кинулся к ней и, словно тисками, сжал ей запястья.
– Вы знаете Сару?
– Эта женщина была здесь.
