– Представляю, какую ты вызывал реакцию, находясь за столом с сандвичами и бутербродами!
– Я вызывал любопытство. По-моему, некоторые из молодых леди ожидали, что я появлюсь с зажатым в зубах кинжалом.
– Или надеялись на это, – вполголоса добавила Сара.
– Что?
– Неважно. Когда будет церемония?
– Через три дня.
– Через три дня! У меня остается так мало времени!
– А зачем тебе время?
– Ну, я же должна подготовиться!
– И что для этого нужно, користа? – с улыбкой спросил Халид.
Сара задумалась. Действительно, приглашать на свадьбу ей некого, личных вещей, кроме тех, что находились во дворце, у нее не осталось.
– Мне нужно время, чтобы подумать об этом, – неубедительно ответила она.
– Понимаю. У невест всегда есть свои мечты. А о чем ты мечтаешь?
– Всегда быть с тобой, – мгновенно ответила Сара.
– Это я тебе гарантирую.
– Иметь красивых, храбрых и умных детей, как их отец, – добавила она.
Он ничего не ответил – только взял Сару за подбородок и легонько провел большим пальцем по ее губам. В слабо освещенной комнате его глаза горели необыкновенно ярко.
– И быть твоим лучшим другом, – закончила она.
– Ты и есть мой лучший друг, – признался Халид, и голос его дрогнул. Осторожно опустив Сару на ковер, он начал снимать с нее одеяние, над которым столько трудилась Мемтаз.
– Если я тебе когда-нибудь надоем, ты отправишь меня обратно в Бостон? – спросила Сара, расчесывая пальцами его волосы.
– К тому времени ты будешь слишком старой, чтобы куда-то ехать, – ответил Халид, наклоняясь, чтобы поцеловать ее.
– Ах, госпожа, свет еще не видывал такой прекрасной невесты! – воскликнула Мемтаз, любуясь Сарой в высоком зеркале.
Сара тоже смотрела на свое отражение, не веря своим глазам. Неужели эта женщина – она сама. На ней было платье с длинными рукавами и высоким воротом, застегнутое на золотые пуговицы, расшитые золотыми цветами и подпоясанное поясом из золотой сетки. Бриллиантовая тиара на голове удерживала короткую вуаль из шелкового газа, обшитую золотом. К ней прикреплялась длинная вуаль, или абайя, а в уши были вдеты серьги в виде золотых колечек с подвешенными к ним огромными жемчужинами. Поверх всего этого она наденет красную бархатную фераджу, чтобы проехать в карете от ворот Каретного дома до Дворца Орхидей. Плащ уже лежал на ее постели, напоминая, что через час она станет пашаной Бурсы.
– Я так рада, что ты будешь присутствовать на церемонии! – сказала Сара, обращаясь к Мемтаз.
Служанка радостно кивнула.
– Паша всем разрешил прийти. Доктор Шакоз сказал, что хислар уже достаточно поправился, чтобы на несколько часов подняться с постели.
– Хорошо. Рада буду видеть Ахмеда.
– Вам больше ничего не надо? – спросила Мемтаз.
– Нет. Передай, пожалуйста, Косем, что я готова.
Мемтаз отправилась за валиде пашаной, которая должна проводить Сару до кареты, а оттуда – в тронный зал, где невесту уже ждал Халид.
Паша расхаживал перед своим троном, не замечая подданных, ожидавших начала церемонии, ни алебардщиков и янычар, выстроившихся вдоль стен, ни хислара, сидевшего у двери (из-за ранения ему было позволено сидеть в присутствии паши). Все внимание Халида было сосредоточено только на двери, через которую в тронный зал должна войти Сара, войти, чтобы стать его женой.
Казалось, прошла вечность, прежде чем появилась невеста. Рядом с Косем, наряженной в лучшие одежды, она шла гордая и красивая. Халид наблюдал, как женщины подходят к нему. Сара заняла место рядом с ним. Он нежно улыбнулся и поднял абайя, заглянув ей в лицо.
Именно в этот момент из толпы приглашенных вышел Турхан-ага и ударил в пол своей алебардой.
Халид гневно повернулся к нему, прорычав что-то по-турецки.
Турхан ответил что-то на древнем цветистом языке, которого Сара не понимала, по толпе пронесся ропот. Халид отошел от Сары и быстро двинулся к двери.
– Что случилось? – встревоженно спросила Сара у Косем, застывшей с неподвижным лицом. – Что происходит?
– Кто-то возражает против брака, – ровным голосом ответила Косем. – По нашему обычаю свадьба не может состояться, пока обида не будет высказана, даже если женихом является паша.
Косем не выглядела удивленной таким поворотом событий, и Сара что-то заподозрила:
