ничего не успел.
– Мне кажется, что стать выше человека еще хотя бы на одну ступеньку – весьма сложная задача для большинства человечества. Я думаю, супер – это не человек, способный менять свое физическое тело в зависимости от окружающей среды, это даже не способность сохранять человеческий разум, человеческую личность вне физического тела... чтобы стать настоящим супером надо... надо иметь совершенно иную... – Сергей неожиданно запнулся и после секундной паузы поправился: – Нет, надо сначала стать совершенно иным человеком, надо осознать... понять... принять совершенно иное жизненное предназначение!
И словно бы чувствуя, что его слова недостаточно точно поясняют мысль, он заторопился:
– Вот в этой «казарме» находятся сейчас двести пятьдесят далеко не худших представителей человечества. Ты думаешь, многие из них ради собственной планеты пойдут на эксперимент над собой, родным и любимым?! Поверь мне, подавляющее большинство десантников – это просто нищие авантюристы, выбравшие службу в десанте только потому, что она, эта служба, позволяет им оставаться самими собой, то есть все теми же авантюристами, и дает возможность получать вполне приличные деньги. Когда-то, давным-давно, именно такие ребята на хлипких, неуклюжих посудинах плыли открывать неведомые страны, сколько из них остались в людской памяти – десяток, полтора?! А сколько точно таких же авантюристов шли рядом с этими... «героями», шли за этими «героями»... убивая, грабя, насилуя, оставляя за собой мертвый пепел!..
Последние слова Сергей произнес с какой-то тяжелой натугой, и перед глазами обоих встала мертвая, черная поверхность сожженной планеты Гвендлана!
– Чтобы стать суперчеловеком, надо мыслить, как суперчеловек, а мы!..
Бабичев не закончил свою мысль, но Игорь очень хорошо его понял и спустя мгновение тихо произнес:
– А может быть, переход... Превращение... изменит и... стиль мышления, изменит внутреннюю суть человека?!
И снова оба замолчали, только не было похоже, что Сергей согласен с предположением Вихрова.
– О чем разговор?.. – раздался слева неожиданный голос Строя.
Игорь скосил глаза влево и увидел приподнятую голову старшего лейтенанта. Его строгие, испытующие глаза перебегали с лица Вихрова на лицо Бабичева.
– О жизни, старлей, о жизни, – ленивым, безразличным голосом ответил Сергей, – а ты снова наслаждался Анитой Ваурдой?..
Щеки старшего лейтенанта мгновенно покрылись темным румянцем, и он молча откинулся на подголовник ячейки, а Бабичев с едва заметной насмешкой обратился к Вихрову:
– Вот объясни мне, капитан, что может такой парень, как Майкл Строй, найти в Аните Ваурде? Ни голоса, ни внешности, ни манер – серая, непонятно как попавшая на эстраду девица, да к тому же еще и хрипатая, а поди ж ты, влюбился старший лейтенант и каждую свободную минуту разглядывает ее в стерео!
– И не он один! – в тон Бабичеву ответил Вихров. – Поверь, не он один! Я так думаю, наступает глобальное падение вкуса публики в области исполнительского искусства! Скоро любители эстрады, в большинстве своем станут любоваться... к-хм... – Игорь не договорил, перескочив на другое: – А в отношении голоса ты не прав. Откуда ты взял, что Анитка хрипатая, разве ты слышал ее настоящий голос? Современные певцы поют таким голосом, какой им назначит продюсер!
Строй не выдержал и, вскинувшись, собрался было возразить насмешникам, но в этот момент прозрачные полусферы, прикрывавшие их головы, плавно приподнялись, и Бабичев вздохнул:
– Приехали!..
В зале сразу же возник гул – десантники полезли из ячеек. Строй, ничего не сказав, выпрыгнул наружу и быстро потопал к выходу из «казармы». Бабичев и Вихров не торопясь выбрались из ячеек и, стоя у центральной пирамиды, ожидали, когда освободится проход между ячейками. Неожиданно Сергей положил ладонь на плечо Игоря и едва слышно произнес:
– А знаешь, Игорек, если бы люди, которым я доверяю, сказали мне, что на Землю готовится нападение и для ее защиты необходимо решиться на... эксперимент, я бы... согласился! Только мне почему-то кажется, что этот... Как ты сказал?.. Капп?.. Этот Капп просто придумал душещипательную страшилку. Ему надо было себя как-то оправдать...
Он немного помолчал и добавил:
– Они всегда так делают!
Вихров не понял, кого он имел в виду, но переспрашивать не стал.
Когда они вышли в коридор, Бабичев предложил:
– Ну что, пройдем в нашу кают-компанию, познакомлю тебя с ребятами...
– Нет. – Игорь покачал головой. – Мне на вахту заступать, так что как-нибудь в другой раз.
– Тогда до встречи, – кивнул Сергей.
– До встречи, – эхом повторил Вихров, и они разошлись.
Игорь не стал заходить к себе, а сразу же отправился в Главный центр управления. Конечно, он мог бы заступить на вахту в конце разгонной паузы, но, во-первых, он не знал, чем занять эти сорок минут без ускорения, а во-вторых, у него появились кое-какие мысли по поводу разгонной траектории, заданной «Одиссею» «Звездным лабиринтом».
Переступив порог шлюза, Вихров первым делом обратил внимание на обзорные экраны центра управления. Прямо по курсу корабля, разделенная курсовой чертой ровно пополам, горела зеленоватым светом А4 Кастора. Она была размером с теннисный мяч и, если бы не яркое сияние, напоминала бы большое яблоко.
Несколько секунд Игорь рассматривал звезду, в короне которой должен был сгореть «Одиссей», а затем перевел взгляд на свое место за навигаторской панелью, где расположился заменявший его четвертый ассистент нуль-навигатора. Ежов о чем-то спорил с третьим ассистентом главного штурмана Стивом Качановым. Володькины глаза зло блестели, физиономия налилась азартным румянцем, а напряженный указательный палец елозил по экрану монитора, словно бы перебирая выведенные на его поверхность строки. Качанов стоял рядом с навигаторской панелью управления и, не обращая внимания на указующий Володькин перст, отрицательно качал головой. Тут Ежов заметил Игоря и, вскочив со своего места, призывно замахал рукой.
Вихров подошел к своей панели управления и посмотрел на главный экран монитора. Его глазам предстала уже знакомая таблица разгонных ускорений «Одиссея», однако теперь в ней присутствовали величины боковой тяги. Впрочем, эти величины были весьма незначительны, а в последних двух циклах и вовсе отсутствовали. Оказалось, что именно на это и обратил внимание Ежов.
– Господин капитан, – странно официальным тоном, хотя и довольно возбужденно, обратился к Вихрову Владимир, – обратите внимание, что А4 Кастора встала прямо по курсу линкора, а последующие ускорения имеют только осевую направленность! Получается, что «Одиссей» идет точнехонько на звезду! Я пытался ввести отклоняющую боковую тягу, однако Главный компьютер не принимает поправки, вводимые с пульта!..
– Одну секунду, – перебил его Игорь и, бросив короткий взгляд в сторону молчавшего штурмана, спросил: – Вы слышали предстартовое сообщение Главного корабельного компьютера о программе «Звездный лабиринт», введенной в компьютер Землей?
Оба офицера молча кивнули.
– Так что же вы волнуетесь? – Игорь пожал плечами. – Линкор разгоняется в соответствии с заданной программой, и потому Железный Феликс не принимает поправок и изменений...
На этот раз Ежов перебил Игоря:
– Но это же бессмыслица! «Одиссей» просто упадет на звезду!
– Вы, господин лейтенант, считаете, что Земля решила уничтожить один из лучших, мощнейших своих звездолетов вместе с экипажем и приписанным Звездным десантом? – иронично поинтересовался Вихров, но при этом он почувствовал, что собственная демагогия ему противна. Однако другого способа хоть как-то уменьшить тревогу четвертого ассистента нуль-навигатора он в этот момент не нашел.
И действительно, после этого вопроса капитана Володька Ежов растерялся. В его глазах сначала появилось недоумение, а затем с неуверенной улыбкой он пробормотал:
– Ну... Конечно, это вряд ли... Только непонятно, что же будет с «Одиссеем»?
