слышать голос Малькова, звавший его сквозь вдруг усилившиеся помехи:
– Анатолий Васильевич, я вас жду!!! Я вас жду!!! Пробирайтесь наружу, я никуда не ухожу!!!
Емельянов, завороженный непрекращающейся игрой света, переливами и искрами, вспыхивающими в глубине кристалла, сделал шаг к неподвижной полусфере, затем второй, третий... И вдруг наваждение, тянувшее его ближе и ближе к «черепахе», исчезло! Трюм-мастер остановился, чуть качнулся и оперся правой рукой на какую-то выпирающую из стены конструкцию. В наушниках что-то шелестело, поскрипывало, мяукало, а голос Малькова не был слышен, накрытый посторонними шумами. На миг Емельянову показалось, что эти посторонние шумы несут какую-то непонятную пока информацию, он внимательно посмотрел на переливающийся кристалл...
И в этот момент из глубины кристалла прямо в бронированное стекло забрала шлема ударила золотая, раскаленная игла энергетического луча. В те несколько мгновений, которые потребовались лучу, чтобы расплавить стекло забрала, Емельянов успел, уже не надеясь, что его услышат, крикнуть:
– Слава, уводи челнок!!!
Затем бронированное стекло лопнуло, и трюм-мастер транспорта «Северное сияние» превратился в вымороженную, сморщенную мумию...
Вячеслав Мальков слышал и последний возглас Емельянова, и хлопок, с которым воздух улетучился из его скафандра, и удары неуправляемого скафандра о металлические конструкции разрушенного транспорта – минуты две после гибели трюм-мастера связь продолжала работать, пока температура в блоках системы связи не понизилась до критической точки. Эти столь долгие для него минуты стажер молчал, то ли надеясь еще услышать голос своего товарища, то ли боясь своим голосом нарушить покой его смерти. Потом он впал в некое оцепенение – без мыслей, без памяти, без страха и сомнений...
Это оцепенение, наверное, и спасло маленький челнок. Когда Мальков несколько оправился от накрывшего его беспамятства и хотел направить челнок прочь от разбитого корпуса транспорта, он вдруг заметил, что обломки, кружившие вокруг разбитого планетолета, исчезли, а обломки астероида, занимавшиеся их «отловом», снова кружат вокруг разбитого корпуса, словно присматривая за окружающим пространством. Челнок, находившийся всего в десятке метров от развороченной обшивки транспорта, видимо, полностью сливался с мертвым кораблем, но стоило ему хоть немного отдалиться, и тогда...
Стажер положил руки на панель управления и начал ждать дальнейших действий победителей... или победителя. И они скоро последовали. Висевшая в свободном падении масса планетолета вдруг пришла в движение. Сойдя с орбиты, она постепенно начала набирать скорость. Мальков, увеличив тягу вспомогательных двигателей, старался держаться на прежнем расстоянии от корабля, но скоро понял, что для этого ему придется задействовать главный привод, а его работу могли быстро заметить! И тут маленькому кораблику повезло – новая траектория движения «Северного сияния» проходила всего в нескольких сотнях метров от Пасифе, и к тому же со стороны, противоположной Юпитеру. Челнок попал в достаточно густую тень спутника гиганта, и тут Мальков легким толчком боковой тяги оторвал свою машину от транспорта и направил ее в сторону Пасифе.
Его маневр прошел незамеченным.
Стажер вывел челнок на орбиту вокруг спутника Юпитера с величиной перигелия всего в пятьдесят километров. Он смог увидеть, как его родной корабль, увлекаемый непонятной силой, прошел мимо Пасифе и ушел в направлении самой большой планеты Солнечной системы.
Когда спустя сорок часов к месту разыгравшейся трагедии вышел ГК-малый «Вихрь», он ничего не обнаружил. Пространство было абсолютно чистым – ни транспорта «Северное сияние», ни обнаруженного им странного астероида в этой точке пространства не было! Командир «Вихря» выдал в эфир свободным кодом свои позывные просто для того, чтобы соблюсти надлежащий параграф инструкции, каково же было его удивление, когда в ответ пришел сигнал со стороны Пасифе! Сигнал, как оказалось, от челнока, принадлежавшего пропавшему транспорту «Северное сияние»!
Через сорок минут пилот-стажер транспорта Вячеслав Мальков посадил свой челнок на причальной палубе дежурного звездолета Звездного патруля, и три измученных человека смогли наконец вздохнуть спокойно. А «Вихрь» немедленно взял курс на Землю.
Глава 3
Первые две-три минуты после того, как «Одиссей» ушел в гиперпространство, в Главном центре управления царила мертвая тишина. Казалось, люди не могли поверить, что им удалось выскользнуть из уже захлопнувшейся ловушки, уйти от уже сомкнувшихся объятий страшной зеленой звезды!
А потом началось нечто невообразимое!
Кричали от восторга и бились в нервной истерике с неудержимыми слезами и соплями, кидались друг другу в объятия и ругались самыми черными словами, которые могли припомнить во всех ранее существовавших на Земле языках. Только десять—пятнадцать минут спустя страсти стали стихать и совсем уж полная тишина наступила тогда, когда Старик, сидевший сгорбившись, словно от неимоверной усталости, за командирским пультом, довольно громко произнес:
– Чего я никак не могу понять, так это того, каким образом Главный компьютер корабля отключил квантовые предохранители гипергенераторов?!
Игорь неловко поднялся со своего места и чуть запинаясь проговорил:
– Господин нуль-навигатор, это я со своей панели отключил предохранители...
Все присутствующие в центре дежурные офицеры повернулись в сторону третьего ассистента командира корабля, словно только сейчас они вспомнили, что компьютер не мог самостоятельно, без участия человека, включить гипергенераторы! Озвучил их немой вопрос сам Старик:
– И почему вы это сделали?..
– Потому что после начала последнего цикла разгона избежать падения на А4 Кастора можно было, только уйдя в гиперпространство! – твердо ответил Вихров.
– Но как же можно было планировать такую траекторию разгона и отрезать команду от управления, если без участия команды в гипер нельзя было уйти! – раздался возмущенный голос Шохина. Штурман, похоже, был очень раздражен тем обстоятельством, что забыл о существовании предохранителей, и теперь выплескивал это раздражение. – О чем только думали те, кто составлял эту программу?
– Возможно... – начал Вихров, но вдруг замолчал и додумал начатую фразу про себя: «...тот, кто составлял программу, просто не знал о существовании этих предохранителей!»
А Старик закончил фразу, начатую Вихровым:
– Возможно, тот, кто составлял программу на Земле, рассчитывал, что столь опытная команда сама сообразит, куда должен уйти «Одиссей» после такого разгона. И как видите, они не ошиблись! А теперь, господа, когда все мы несколько успокоились, прошу вас заняться своими прямыми обязанностями!
И словно подавая пример всем остальным, командир корабля развернулся лицом к панели управления, и его пальцы быстро забегали по клавиатуре, вводя запрос Главному компьютеру корабля.
Игорь также развернулся к панели управления, заметив краем глаза, что Эдельман продолжал сидеть на своем месте, не поднимая головы и не включая панель. Бросив взгляд на экран своего монитора, Вихров с удивлением увидел, что там появляется новая строка:
«Прошу уточнить время нахождения корабля в гиперпространстве».
Он не сразу понял, что это именно тот вопрос, который нуль-навигатор задавал Главному компьютеру, просто Старик продублировал его на панель своего третьего ассистента.
«Наверняка это закрытая информация!» – с привычной уже тоской подумал капитан, однако, к его удивлению, компьютер немедленно ответил:
«Время нахождения корабля в гиперпространстве сорок шесть часов двадцать две минуты плюс-минус три минуты».
«Прошу доложить разбивку гиперпрыжка по фазам», – вывел командир новый запрос.
«Прыжок проходит без разбивки на фазы, одномоментно», – ответил компьютер.
Вихров невольно перевел удивленные глаза на нуль-навигатора и неожиданно встретил ответный жесткий взгляд Старика, который словно бы говорил ему, чтобы он держал свои эмоции при себе.
Предостережение это было отнюдь не лишним – гиперпрыжки такой продолжительности считались попросту невозможными, такой прыжок скорее всего выведет звездолет за пределы обитаемой вселенной! А
