Сережа сидел на полу, прислонившись к стенке. Он как раз закончил свою работу, поэтому на нем были старые, измазанные в краске джинсы и ничем не уступавшая по своей изрисованности майка. Сергей хотел, чтобы его не заметили. В самом деле, увлеченные музыкой даже не увидели, что сбоку, из затемненного угла, на них смотрел художник. Он думал о том, что Даша не та, что он не тот и, наконец, то, что он никогда не сможет ее нарисовать... И Стас прав в своей песне: к звону хрусталя можно лишь прислушиваться, а нарисовать этот звон вряд ли возможно...
Музыканты отыграли песню, и воздух снова наполнился тишиной. Сергей поднялся и решил идти домой, но вдруг к нему пришла мысль пригласить на этот концерт Полину. С Полиной или без нее, но он сегодня должен был еще раз увидеть Дашу. До начала оставалось полчаса, и Сергей решил поторопиться.
– Стас, объясни мне, разве это рок? – отдышавшись, спросила она. Стас нахмурил брови, но потом криво ухмыльнулся, ответив:
– Нет, киска, эта музыка для передачи «Спокойной ночи, малыши!»
– А почему ты такой злой? – кокетничала Даша.
– А потому что у меня большие уши и острые зубы, – оскалившись, пошутил он, и лысый барабанщик дико рассмеялся, а если смеялся барабанщик, значит смеялись все, кто был рядом.
– Ладно, не буду вас отвлекать, – сказала Даша и спустилась со сцены. Ее проводили металлическими кононадами, и Стас теперь не пел, а скорее рычал. Даша подумала о нем, как и раньше молча воскликнув: «Вот черт косматый! Что за скользкий тип?! Не понимаю.»
Даша отправилась на поиски брата. Константин на полную катушку распоряжался в баре, и хотя их было всего двое, бармен и он, это не снимало с него ответственности как с распорядителя этого праздничного бала в честь весны. Поэтому Константин совсем не уделял внимания сестре, полагая, что она сама со всем справится. А впрочем, делать было нечего, и Даша просто устроила себе экскурсию по «Востоку».
Вскоре двери кафе-бара были открыты. Желающих посмотреть оказалось много, и разнообразие их уже нисколько не удивляло Дашу. Не было Антона. Она не стала ему звонить, поскольку догадывалась, что все равно он гордо откажется идти с ней и с ее братом. Антон с принебрежением относился к подобным сборищам, и вообще, у него были иные предпочтения в музыке. Однако он никогда бы не стал считать себя одиночкой, тем более, когда был чем-то увлечен. На этот раз он почти не снимал с себя ролики и защитную каску, и ему не хватало копья, чтобы превратиться в рыцаря, преодолевающего всяческие трамплины и барьеры.
Сергей накатанным дорогам, спускам и подъемам предпочитал рисование. Ему не нужно было ломать себе руки и ноги, чтобы получить острое ощущение. Словом, им обоим хватало адреналина. Единственное, что они не могли поделить, так это совсем не делимую Дашу.
Полина, эта мягкая и очаровательная Полина, сразу же, не раздумывая, накрасила губы, ресницы, ногти и через пятнадцать минут была готова идти с Сережей хоть на край света.
– Ты тогда на меня обиделся? – спросила она его. Им оставалась одна остановка, и в троллейбусе, в котором они ехали, кроме них, было еще три пассажира. Сережа подумал, что все это: Полина, троллейбус, мартовский вечер – как-то странно переплетается с его чувствами к Даше.
– Что?! – очнулся он от собственной задумчивости.
– Почему ты тогда ушел? – перефразировала она свой вопрос. Сережа ответил не сразу:
– Давай забудем это. Слушай, а почему ты со мной? Ведь я младше тебя.
Полина рассмеялась, но так, словно сделала она это с трудом, и смех ее, как почувствовал Сережа, немного фальшивил.
– Ну, во-первых, – начала она объяснять, – ты не выглядишь на свои пятнадцать лет, а во-вторых, я уже говорила тебе тогда, ты мне нра-вишь-ся...
Она своей нежной рукой коснулась его глаз, и Сережа поцеловал ее в губы. Но объявили остановку под названием «Восток». Сережа стало как-то не по себе, словно Полина и в самом деле была какой-то ведьмой. Он почувствовал себя так, будто его заковали в чары полусна. А она мгновенно выпрыгнула из троллейбуса и тут же зацепила Сергея за руку. Они вошли в бар.
Они почти опоздали на первую часть концерта, но пришли в самый разгар. В зале уже ликовали, на сцену вышел Константин и, установив для себя микрофон, объявил: «Сегодня с нами Стас Мишуров с командой отличных музыкантов!» Публика взревела, словно финский бык, и он продолжил: «Кто разбил вазу?.. Помните? Это же „Хрусталь“!» Заиграли первые аккорды, зазвучали бубенцы и скрипка, и в этом ветерке музыки закружилась Даша. Сергей замер: среди этой, казалось бы, дикой толпы она была так свободна, что даже целая армия не смогла б ее остановить. Он еще никогда не видел Дашу такой, ему хотелось запомнить каждое ее движение, чтобы потом нарисовать...
– Эй, – толкнула Полина его в бок, – что с тобой? Тебе нравится эта сушеная рыба?
Сергей удивленно на нее посмотрел, не понимая, о ком она так отзывается. Но после сообразил, что Полина назвала сушеной рыбой Дашу. Он промолчал, заметив, что его подружка, несмотря на то, что старше, глупа и завистлива.
– А, это Даша Миронова, – спокойно сказал он, будто решил ее позлить, – она училась с мной в одном классе, пока я не перевелся в художку.
– Значит, ты ее знаешь, – прищурила Полина свои голубые глазки. – Может, познакомишь меня с ней?
– Зачем?! – поразился Сергей. «Хрусталь» отзвенел свои последние аккорды, и Стас попросил у публики паузу. Ему не отказали, поскольку всем хотелось бесконечно общаться и пить пиво. Костя объявил антракт. Даша подошла к Стасу, и тот подставил ей щеку, она поцеловала его и тут же сбежала со сцены.
– Пойдем же! – нервно приказала Полина и потянула его за рукав, – пойдем, пока она не ушла!
Даша, все еще не остывшая от пламени танца, стремительно направлялась к стойке бара, чтобы утолить жажду.
– Даша! – окликнул ее Сергей. Она остановилась, словно на миг опустила крылья.
– Привет, я видела, на стене, очень красиво, – запинаясь от волнения на каждом слове, говорила она. Сережа чувствовал, как густая краска стыда разливалась по его лицу.
– Даш, а это вот Полина... – пытался он представить ей свою подружку.
– Здорово! – немедля подхватила Полина. – Ты так классно танцуешь! А в какой школе?..
Даша настолько растерялась, что в какую-то долю секунды ей показалось, что она замрет на вечность. Но ей удалось отвести взгляд от Сережи и, наконец, посмотреть на то, что из себя представляет эта Полина.
– Ни в какой, – иронично улыбнувшись своей сопернице, сказала Даша, – я сама научилась.
– Да! – продолжала Полина лицемерить. – Как интересно, а может, ты все-таки посоветуешь мне какого-нибудь педагога.
Даша почему-то вспомнила о Романе Лискове и чуть не рассмеялась. Пожалуй, эта ее новая знакомая и Лис составили бы сладкую парочку, хотя бы потому, что у обоих одно и тоже плутоватое выражение лица.
– Могла бы, – отозвалась Даша, – но только этот самый педагог исчез на неизведанный срок!
Сергей не выдержал и попросил Полину идти – меньше всего ему хотелось выставлять себя на посмешище. А Даша готова была бесконечно бросать в Полину тонкие иглы, по крайней мере до тех пор, пока не узнает, что на самом деле этой девице надобно.
– То есть как исчез? – не поняла Полина и тут же обратилась к Сергею:
– Сереж, подожди, я еще кое-что хочу спросить.
– Ладно, – сказал он и, резко повернувшись, ушел.
– Куда ты? – крикнула она ему вслед, но он уже растворился в толпе. Даша вопросительно посмотрела на весь этот спектакль и тоже захотела уйти от этой болтливой пташки.
– Ненормальный! – громко воскликнула Полина. – Ты давно его знаешь?
После этого вопроса Даша была приятно удивлена. «Значит, он ничего обо мне не говорил...», – подумала она и сказала ей то же самое, что и Сережа:
– Мы учились в одном классе...
– Слушай, а Стаса-то, – перебила она ее, – откуда знаешь?
Даше, отвыкшей от такого стиля общения – от сплетней и полутайн – совсем не хотелось поддерживать
