Бывает так, что память начинает жить отдельной жизнью. И так жалко, что мы не замечаем всех чудес, которые при этом случаются. Поэтому вряд ли можно рассказать, какой тайничок, или камешек, Ле-сим обнаружил в своем сне. Ведь и сам он, проснувшись с прищуром солнца, лишь убедился в том, что находится там же, у порога своего семеричного мира.
И теперь уже не Ле-сим вспоминал, наоборот, память придумывала для него всяческие загадки.
Он снял свои ботинки и босым вступил на землю. Дыхание земли мягкой прохладой сочилось сквозь рыхлые бугорки, и Ле-сим простоял бы, наверное, так целую вечность, если б по его носу не захлопали плаксивые крылышки дождя.
Неожиданно эти капельки разыгрались не на шутку, и полилась песня. Ле-сим заметил: «Наконец-то, уж листья давно окропились золотым песком, а ветер все еще не собирается даже и аккорда спеть». Так, посвистывая на мотив дождя, Ле-сим отправился в путь. Капельки отстукивали ему вслед тонкий, стройный ритм. Он чувствовал вокруг себя какую-то струящуюся мелодию...
А память продолжала играть первую скрипку. Каждая частица пространства погружалась в серебристый туман. Тишина наполнялась особой тональностью. Миллионы звуков сливались в целое созвучие и в миг пролетали сквозь его сердце, оставляя за собой «мертвую петлю».
Под вздутой занавеской облаков, поблескивая, выглядывала небесная прозрачность. Верхушки деревьев открывали пересечения бесчисленных воздушных дорог. Ле-сим не мог оторвать взгляда, потому что вверху творилось волшебство...
Он видел над собой отпечаток пройденного им пути. Его взгляд проделывал головокружительные трюки, когда туман и облака переплетались семицветными лентами радуги. Ле-сим подумал: «Мертвая петля – единственно живая плеть, рассекающая небо солнечными узорами». И вот, умытый дождем, он поднимался по склонившимся деревьям. Он шел как будто по ступеням с небесными просветами меж ветвей. Ле-сим чувствовал подъем как вечный вздох в созвучии восторга и мечты. Земля не удерживала его. Ведь цветы – это фантазия дождя и солнца на почерке земли, и только!
'Размечтинки! Я нашел их! – рассмеялся Ле-сим, но тут же подумал: «Но где мои ботинки?»
Чтобы ходить по цветам, ботинки не нужны. Память любит, чтоб ее веселили. В ее радости наши мечты...
Ле-сим вернулся. Утро встретило его письмом. Окрыленные слова метались по строкам в ожидании. Он пришел домой с букетом прекрасных размечтинок и многих других цветов, название которых он пока еще не знал.
И вот мой эльф с пушистыми глазами снова очутился на третьем этаже.
– Послушай, я здесь, я не обещал прийти, но сейчас, – умолк вдруг Ле-сим.
– Сейчас мы будем пить чай и придумывать имена твоим цветам, – продолжил голос за стеной. Послышался ни на что не похожий шелест, и плавно распахнулась дверь...
Может, все-таки кто-нибудь видел где-нибудь Люсьена своими глазами? Ну кто-нибудь!
Сергей дочитал рассказ, закрыл журнал и вдруг вспомнил: «Сегодня – 17- ое...». И хотя он не знал, кто это – Ле-сим, и где находится его страна Семьнурия, все равно, из каждой прочитанной строчки вылетал ее танец – до боли знакомые движения... И все это – одно имя: Даша. Сергей во второй раз был влюблен в одну и ту же...
ГЛАВА 22. СТРАННАЯ ИСТОРИЯ
Почему случаются странные истории? И как досадно, что почти невозможно выяснить, почему так, а не иначе!
В этот день, в день странных историй, Сережа и Даша друг о друге совсем не вспоминали. Каждый из них был занят своими делами. Сергей проводил время с друзьями-художниками, Даша доучивала некоторые школьные темы.
Казалось бы, их миры сегодня не должны были пересечься, как те две параллельные линии. Но в город их залетели бродячие рок-звезды и, конечно же, все перепутали на своем пути. Любители подобных разноликих песен суетились в поисках заветного билета. Даша могла не беспокоиться вовсе – Константин в этих делах превосходил самого фокусника, и лучшие билеты незамедлительно оказывались в его распоряжении. И Сергей вовремя вспомнил, к кому обратиться, чтобы не пропустить этот суперконцерт.
Летние вечерние огни горели праздно, но таинственно. Многоликая толпа теснила и смущала. И жизнь подчинялась какому-то хаотичному, бесполезному ритму. Конечно, позже Сережа вспомнил о Даше, а Даша – о Сереже, и оба были в надежде на то, что им удастся хотя бы краешком глаза увидеть друг друга.
Однако, бродячие рок-звезды заполонили небосклон над их городом, и поэтому проказница-судьба могла вытворять что угодно. А хотелось ли этой самой судьбе, чтобы ее влюбленные подопечные встретились? Или ей все равно?
Кажется, Константин считал свою сестренку неким талисманом, а Даша доверяла брату, словно лодочнику, перевозившему ее с острова на остров. Дашу окружало сто лиц, и все они были до странности знакомыми.
– Костик, а я ведь даже не знаю, как выглядит твой кумир, – сказала Даша, когда они уже заняли свои места и до начала концерта оставалось несколько минут.
– Кумир?! – усмехнулся Константин. – Откуда ты взяла это слово?
– Подумаешь, – сделала она вид, будто обиделась. – Чем тебе не нравится это слово?
Константин вздохнул и, наконец, сказал то, что давно хотел сказать:
– У тебя странная способность все усложнять.
– Делать из мухи слона, – добавила она. – Ты имеешь в виду это?
– Точно! – воскликнул брат, но потом над самим же собой рассмеялся, подумав о том, что эта маленькая девочка может обвести вокруг пальца кого угодно, даже собственного брата. А Константин уж точно считал себя человеком знающим о жизни гораздо больше, чем его сестра.
Половину всего фестиваля громыхало по-всякому, и Даше было как-то неуютно. Но вот на сцену с гитарой и в черной шляпе вышел актер. Вместе с ним вышли те, кто сопровождал его своей игрой, и разница между ними была лишь в том, что один играл слова, а другие – музыку.
Даша чутко слушала их песни. Она следила за актерскими масками и находила в них спрятанную грусть. А взгляд поющего очень редко принадлежал всему залу... Может быть, он принадлежал каждому человеку?
– Как? – кратко осведомился брат.
– Да-а, – многозначительно протянула Даша.
Костя улыбнулся и предложил ей, чтобы она села к нему на плечи для лучшего просмотра того, что происходило на сцене.
– Нет, не надо, я прекрасно вижу, – отказалась она. – По-моему, вполне достаточно просто слушать.
Даша вдруг вспомнила, что почти то же самое сказал голос, когда ее Ле-сим отправился на поиски размечтинок. Круговерть ее чувств не терпела остановок. Она подумала, что песня чужого человека хороша тогда, когда она похожа на твою, если, конечно, у тебя есть своя собственная песня...
Сергей стоял от нее в трех метрах. Он был в компании своих лицеевских друзей, фанатствующих и кричащих о своей безумной и непонятной страсти. И Даша не знала, что тот, кого она поселила в нереальную историю, совсем рядом, она даже не подозревала об этом. А он смотрел на ее губы, которые молча перебирали слова песен, ему казалось, что вся музыка сегодня звучит для нее.
Сергей мог встать ближе к ней или даже заговорить о всяких пустяках... Но в этом-то была вся соль: он сомневался во всех пустяках, которые есть на этом свете. И все-таки что-то ему подсказывало, как поступить лучше.
Чтобы любить такую девчонку, как она, надо быть актером, и Сергею пришла в голову мысль сыграть для нее какую-нибудь роль. Он решил обмануть судьбу.
Вот такая странная история. И интересна она тем, что все-таки можно узнать, почему все происходит так, а не иначе. Как? Если любовь безответная – это значит судьба не позволяет и не дает шанса на ответное чувство. А если они влюблены друг в друга, здесь судьба никакой роли не играет. Вот так. Разве
