слушают его очень внимательно.
— Мне бы не хотелось рассуждать об этом, уж очень все неопределенно, — смущенно сказал он. — Нет, я не имею в виду цепь — тут схема довольно проста. Несомненно, она позволяет усиливать крайне слабые сигналы. Однако откуда они идут, пока определить не удалось.
— Микроскопическая культура? — скептически спросил кто-то.
— Нет, такую возможность я категорически исключаю, — покачал головой Гарр. — Я пользовался прибором. Мощность полученных сигналов составляет микромикромикромилливатт в секунду.
Наступило молчание. Двадцать лучших умов Лорена слушали Гарра. До отлета на Йорат он сделал ряд удачных работ. Когда он докладывал о полученных результатах, его стоило послушать. А сейчас речь шла о проблемах психосоматической медицины. Иллюзии и психосоматика — вещи взаимосвязанные. Норд наклонился вперед.
— Итак, ты с кем-то говорил, задавал вопросы. И он отвечал — входил с тобой в контакт — при помощи сигналов, мощностью в триллионные доли ватта в секунду. Так кто же это был?
Гарр медленно покраснел.
— Мой собственный опыт совпадает с результатами йоратиан. Но я бы не хотел описывать свои впечатления. Я говорил — точнее, мне казалось, что я говорил, — с собственным отцом. И он привел рад доводов, убеждая… вести себя, как положено хорошим мальчикам. — Он добавил извиняющимся тоном: — Мой отец умер десять лет назад.
Опять наступила тишина. Наконец кто-то спросил сдавленным голосом:
— Иными словами, появилось научное доказательство сохранения личности?
— Да, именно такое объяснение принято учеными Йората, — неохотно ответил Гарр. — Довольно любопытное предположение. На данный момент мы можем считать его одной из гипотез. На большее не хватает данных. Конечно, ученые часто выдвигали предположения, что эго, человеческая личность, есть силовое поле, эфирная субстанция, которую можно заметить только через эффект воздействия на материю.
Другие силовые поля также можно определить только через воздействие на материальные объекты. Однако до настоящего момента так называемые личные поля влияли только на клетки мозга. Возможно, у нас не было другого достаточно чувствительного детектора.
Прибор, который я привез с собой, отвечает необходимым стандартам. Однако до сих пор не доказано, что с его помощью может быть засечена личность, не связанная с живой тканью мозга.
— Значит, смерть еще не конец, — задумчиво произнес Кетт. — Мы получим доказательство, что душа не умирает вместе с телом. Смерть перестанет быть такой ужасной!
Гарр ответил после небольшой заминки.
— Многое зависит от того, какую жизнь вел человек, — тщательно подбирая слова, проговорил он.
Впереди появились острова. Огромный корабль пошел на снижение. Вскоре пилот мастерски посадил корабль на одно из полей возле королевской резиденции.
Двадцать человек встали, чтобы осмотреть любимого юлита короля.
— Я приду взглянуть на ваш прибор, — тихо проговорил Кетт. — Надеюсь, что приду.
Гарр ничего не сказал. Он вместе с остальными торопливо шагал вперед. Естественно, вокруг было полно гвардейцев.
Вскоре они вошли в покои, где расположился капризный юлит. Свиные глазки с ненавистью смотрели на окружающий мир. Гарр почтительно держался за спинами коллег. Королевский врач, Кетт, измерил королевскому любимцу температуру и сравнил ее со стандартной, записанной хранителем зверей.
Затем к юлиту последовательно применялись все известные методы диагностики. Лихорадки у зверя не было. Флюороскоп показал, что у него нет внутренних повреждений или запора в кишках. Выделения всех желез находились в пределах нормы. Все было в полном порядке.
Однако он отказывался есть. У него было отвратительное настроение; юлит хотел одного — лежать и взирать на мир полными ненависти глазами. Он даже посмел щелкнуть зубами на самого короля!
Кетт начал заметно дрожать. Король велел вылечить юлита. Если его приказ не будет выполнен, Кетта ждет позор. А позор означает гибель.
Гарр отвел его в сторону и тихо спросил:
— Вы слышали о неврозах, которые появляются у экспериментально выведенных животных? Я бы не стал делать таких предположений, если б вам удалось обнаружить нормальные симптомы. Но я думаю, что с юлитом, любимцем короля, обращаются так же, как с министром — или королевским врачом.
Он обязан по первому зову мчаться к его величеству. Он должен долгие часы дожидаться момента, когда у короля возникнет желание взглянуть на него. Возможно, ему необходимо пролететь две тысячи миль, лишившись обеда или шанса повидать семью, если король вдруг вспомнит о нем. Разве не так?
Кетт кивнул — его руки продолжали подрагивать.
— Выведенные животные, — продолжал Гарр, — в некотором смысле похожи на аристократов — те тоже искусственно созданный вид. У них нет стойкости, которой обладаем мы, простые смертные. Мне кажется, у него развился синдром разочарования. Юлит не может делать, что хочет, он должен выполнять волю короля. И вот он восстал — отказался от собственных желаний. Теперь он мечтает об одном: чтобы его оставили в покое.
— И что дальше, Гарр? — беспомощно спросил Кетт. — Что мы можем сделать для его больной души?
— Вы воспользовались термином «душа», — сухо заметил Гарр. — Разве это научный подход? К тому же юлиту не положено иметь душу. Наоборот, зверя следует избавить от нее. Он болен из-за того, что полон отчаяния. Нужно накачать его наркотиками, одурманить. Дать успокоительное, чтобы его восприятие притупилось, а также эйфориант, чтобы окружающий мир приносил ему только удовольствие. Такое воздействие будет носить временный характер и не причинит вреда. Ну а если это поможет, вы сумеете сделать такое состояние перманентным.
Королевский врач сглотнул и со страхом сказал:
— Это огромный риск, но другого диагноза у нас нет. Если ты назначишь ему лекарства вместе со мной…
Гарр пожал плечами. Кетт быстро выписал рецепт. Гарр поставил подпись. Лучших медиков Лорена увели прочь, чтобы они дождались выздоровления юлита. Их разместили в богатых апартаментах.
Гарр отправился в постель. Казалось, он спит. Если он и думал о жене и детях, то вида не подавал.
В полдень следующего дня к нему пришел радостный Кетт.
— Сработало! — воскликнул он. — Сам король спросил, кто исцелил его любимца! Назвали нас обоих. Ты сделал карьеру, Гарр!
— Теперь я могу увидеть семью? — поинтересовался Гарр.
— Не сейчас. Пока еще нет. Король приказал перевести тебя в департамент Королевских зверей, чтобы ты был под рукой, если случится нечто подобное.
Гарр замер. Он удостоился высокой чести. И попал в заключение. Ему удалось заслужить благосклонность короля — однако результат может оказаться фатальным. Теперь его жизнь будет посвящена уходу за отвратительными маленькими зверьками, королевскими питомцами.
— Если попросишь, твой прибор доставят сюда, — сказал Кетт. — У тебя будет много свободного времени, и ты сможешь заниматься исследованиями. Однако ты ведь не хочешь, чтобы сюда перебралась твоя семья?
Гарр кивнул. Конечно, зачем его семье жить в тюрьме, пусть и роскошной?
И он стал заниматься новым делом — точнее, делом короля. За неделю его прибор был изучен, и комиссия решила, что он не представляет опасности и не может быть использован в качестве оружия. Гарр получил официальные письма из дома. С женой все в порядке. Дети здоровы, посылают ему привет. Гарр с непроницаемым лицом прочитал распечатанную карточку.
Он подключил прибор, хотя тот и не предназначался для работы с животными. Впрочем, на Лорене он
