какого-то мужчину — она ведь пять недель провела в деревне крагов.
В пятидесяти ярдах от мисс Камингс горел одинокий мерцающий факел в руках малыша-крага. Наступило долгое напряженное ожидание.
Наконец чей-то голос заговорил на языке крагов. Матрона что-то буркнула. Ребенок повернулся и помог зажечь факел своему соседу. Тот зажег огонь следующему. Скоро пятьдесят пылающих факелов осветили всю деревню.
И мисс Камингс не поверила своим глазам: перед ней стоял Рей Хейл.
Он был весь измазан илом, чтобы больше походить на крага. В руках он держал множество раковин критил. Хейл узнал мисс Камингс, и его глаза стали круглыми, как блюдца. Пот проступил на его заблестевшем в свете факелов лице. Он узнал ее не просто как земную женщину, а именно как мисс Камингс, а Хейл был, наверное, единственным человеком на свете, которого она ненавидела всеми силами своей души.
Он сглотнул и, задыхаясь, прошептал:
— Продолжай играть свою роль! Или нас обоих убьют! Мисс Камингс стиснула зубы. В голосе Хейла послышались истерические нотки:
— Играй роль, говорю я тебе!
Мисс Камингс слегка дрожащим голосом прошептала:
— Наверху меня ждут вертолеты. Мне стоит только слово сказать…
Хейл с ненавистью посмотрел на нее, как затравленное дикое животное. Его отчаяние было столь очевидным, что мисс Камингс почувствовала глубокое одобрение и растущее уважение со стороны женщин деревни.
— Ты женился на моей младшей сестре, — проговорила мисс Камингс странным механическим голосом. — Она любила тебя, а ты разбил ее сердце. Ты бил ее! Ты отравил ей жизнь, а когда ты ее бросил, она умерла — так сильно она тебя любила! Я молилась, чтобы смерть нашла тебя! Ах ты животное, животное, животное…
Шепоток восхищения пробежал между матронами крагов. В свете факелов было видно, что Хейл весь покрылся испариной. Он прохрипел:
— Они меня убьют, если ты не согласишься! И тебя тоже! Ложь. Мисс Камингс не знала, откуда у нее появилась эта уверенность, но она чувствовала, что ее поведение в точности соответствует идеалам женщин-крагов, предполагающих всеобъемлющее презрение ко всему мужскому. Самые лучшие невесты крагов никогда раньше не выражали столь великолепной ненависти к своим женихам. Мисс Камингс механически отметила про себя, что ее поведение наверняка станет эталоном поведения невесты-краг.
Рей Хейл положил на землю раковину критил. Он дрожал от ужаса, но продолжал выполнять свадебный ритуал крагов. Одну раковину за другой выкладывал он перед неподвижно стоящей мисс Камингс.
— Я могу дать им убить тебя, — прошептала она. — Их никто не накажет. Я могу дать им убить тебя — ты это заслужил, — или я могу вызвать вертолет…
У нее в ушах зазвучал голос. Спасательная партия наверху готовилась спуститься вниз, но они были удивлены. Они ждали последней команды мисс Камингс, а вместо этого услышали совершенно невероятный разговор с каким-то незнакомцем. Обеспокоенный голос задавал вопросы. Мисс Камингс взяла себя в руки.
— События стали развиваться непредсказуемым образом, — негромко проговорила она в коммуникатор. — Вдобавок я поняла, что нахожусь в полнейшей безопасности. Я уверена, что спасать меня не придется. Главное, проверьте магнитофоны: они вам скоро понадобятся.
Закончив свое сообщение, мисс Камингс выключила коммуникатор.
В свете факелов Рей Хейл очень походил на крага: когда он положил последнюю раковину к ногам мисс Камингс, его охватило отчаяние, с которым он не мог справиться, он посмотрел на нее, как человек, только что услышавший свой смертный приговор и теперь ожидающий лишь его исполнения. Неожиданно он забормотал:
— Вот! Жемчуг! Я все отдам тебе. У меня его очень много! Все, все отдам! Только не дай им убить меня…
Он высыпал несколько крупных жемчужин ей на колени. И тут мисс Камингс встала. Она страшно побледнела. Ее ненависть к Рею Хейлу нисколько не уменьшилась, но прежде всего она была антропологом. Хейл не смог бы собрать столько раковин и жемчужин критил, не добыв важнейшей информации о крагах, которой у мисс Камингс не было.
Ее губы изогнулись в самой презрительной и надменной улыбке, на которую она только была способна. В действительности это была гримаса страдания. Она протянула руку и коснулась Хейла дулом своего невидимого оружия, зажатого в руке.
— Не пытайся скрыться в темноте, — сказала она, — я нажму на курок в ту секунду, когда почувствую, что дуло потеряло контакт с твоим телом.
Крошечный ребенок бросил факел на землю. Через мгновение все факелы оказались на земле, и детишки-краги стали затаптывать огонь. Мисс Камингс завела Хейла в дом, построенный в этот день для нее.
— Я думаю, — сухо сказала она, — у тебя есть сведения, которые меня интересуют. Сейчас я включу коммуникатор, и ты расскажешь все, что тебе известно о крагах. Потом я решу, убивать тебя или нет.
Она стояла перед ним в темноте. Хейл всхлипнул. Мисс Камингс взбадривала его вопросами — и дулом своего маленького оружия.
Это оружие было частью оборудования, которое мисс Камингс привезла с собой. Крошечного размера, но стоило слегка дотронуться до курка, как оно начинало испускать микроволновое излучение. На Земле этот факт с успехом использовался: как только преступник брался за оружие, тут же появлялась полиция. Кроме того, поток микроволнового излучения сопровождался высоким воющим звуком (если, конечно, оружие использовалось на полную мощность).
Хейл услышал легкое гудение и понял, что стоит мисс Камингс чуть сильнее надавить на курок — и его жизни придет конец.
Он еще раз всхлипнул. Ему нужно было как можно быстрее добраться до брачных покоев, он собирался пробыть здесь всего несколько минут. Но не смел сказать мисс Камингс о своих намерениях. Когда она задавала ему вопросы, он бубнил какие-то невнятные извинения по поводу того, что попытался жениться на девушке-краг. На мисс Камингс еще была фата из жемчуга критил, когда ей удалось остановить поток его почти бессвязных слов.
Негромкое гудение оружия, готового к выстрелу, сводило Хейла с ума. Да и других поводов для страха у него тоже хватало. Задыхаясь, он стал рассказывать. Он сделал торжественное подношение раковины критил. Ему было известно, что матроны выберут невесту и для нее будет построен новый дом. В тот миг, когда они войдут в этот дом, хрипло говорил Хейл, он собирался оглушить невесту и убежать вместе с ее нарядом, который на Земле стоит миллионы кредиток.
— Но, — ровным голосом произнесла мисс Камингс, — ты же предлагал мне галлоны жемчуга. Сколько раз ты уже проделывал эту операцию?
Хейл задыхался от ужаса. Ему было совершенно необходимо убежать отсюда. Но голос мисс Камингс оставался холодным и неторопливым:
— Ты ведь убивал невест — иначе ты слишком многим рисковал. Ты их душил?
Хейл забормотал, что краги — не люди. Их убийство не карается законом. Он был прав — пока прав — и знал это. Однако весь его вид говорил о том, как хотелось ему сейчас оказаться подальше от деревни крагов. Мисс Камингс решила, что он все-таки боится людей с вертолета, которые могут арестовать его.
— Никто из людей не появится здесь до тех пор, пока я не позову их, — сказала она с прежним удивительным спокойствием. — Если вертолет приземлится в деревне, мне придется прервать исследования. Но моя сестра умерла из-за того, что любила тебя. Если хочешь жить, ты расскажешь мне…
То, что последовало вслед за этим, было самым удивительным за всю историю антропологии. Под дулом тихонько гудящего оружия, подчиняясь отчаянному желанию побыстрее убраться отсюда, Хейл,
