бы меня даже в туалет не отпускала в одиночестве, только под строгим присмотром. Мало ли. Кто меня знает. Вдруг решу сбежать и начать новую жизнь в качестве богачки. Правда, не представляю, кто бы согласился купить подобный алмаз. Боюсь, всех денег во всех мирах не хватит.
— Но что подумают придворные, увидев меня с таким грузом на шее? — выдвинула я последнее возражение.
— Одно из двух, — ответил мне Вашарий, прежде обменявшись лукавыми взглядами с Дольшером. — Или они решат, что индустрия производства искусственных камней сделала настоящий прорыв и ты являешься счастливой владелицей новейшего изделия самых лучших специалистов в области молекулярной магии, преобразовавших в алмаз обычный булыжник. Или же…
— Или же подумают, что ты чертовски хороша в постели, раз тебе дарят такие драгоценности, — завершил за него Дольшер и подал мне руку. — Вставай, Киота. И бежим к повозке. Если мы срочно не отправимся в дом наместника, то рискуем нарваться на настоящий скандал.
Я кинула на себя последний взгляд в зеркало и осталась довольна увиденным. Алое платье облегало меня всполохами яркого шелка, длинные темные волосы были распущены, только на затылке их подкололи шпильками с рубиновыми навершиями, оставив локоны свободно струиться по обнаженной спине. И на груди загадочно поблескивал крупный алмаз, отражая в своей глубине красные искры моего наряда.
— Быстрее, быстрее!
Дольшер чуть ли не насильно поволок меня к двери, по пути скинув излишек энергии в ту же злополучную дыру в потолке. Опять громыхнуло где-то сверху, и по комнате закружилась белая пыль побелки. Но мы уже выбежали в коридор. Судя по болезненному вскрику, Дольшер при этом заехал дверью в ухо самому любопытному слуге.
— Простите! — крикнул он и помчался по коридору в сторону выхода.
Я еле поспевала за ним, ежесекундно рискуя переломать ноги. Никогда не любила туфли на высоких каблуках. Вашарий замыкал нашу процессию, которая вихрем промчалась по пустынным коридорам государственной больницы и вывалилась во двор, где уже загорались фонари уличного освещения.
— Чур, я поведу! — крикнул Дольшер, заприметив стоящую около крыльца самодвижущуюся повозку под гербом ведомства Вашария. — А то знаю я твою манеру ездить, дружище. Хорошо если к окончанию бала поспеем.
— Да разве я возражаю? — благоразумно согласился с очевидным доводом тот. Любезно распахнул передо мной дверцу повозки. — Садись, Киота.
Я опустилась на переднее сиденье, защелкнула страховочный ремень и изо всех сил зажмурилась, уже знакомая с привычками Дольшера. Если он и в обычном состоянии ведет повозку так, будто за ним гонятся все демоны Хекса, то даже страшно представить, что будет теперь, когда мы опаздываем.
В следующий миг недовольно взревел огненный дух, поняв, что должен подчиниться не хозяину, а чужому человеку. Повеяло сладковатым ароматом подчиняющей магии, и мы так резко взяли с места, что меня откинуло назад. Поехали! Вечер для нас только начинается, и самое веселье ждет впереди.
Когда повозка, окутанная черными клубами дыма, остановилась около дома наместника, от моей прически остались лишь воспоминания. От быстрой езды аккуратные локоны развились, на щеках горел румянец пережитого волнения после сумасшедшей гонки по улицам Микарона. Я с такой силой вцепилась в страховочный ремень, что у меня заныли костяшки. Интересно, я не поседела после этой поездки?
— Таким, как ты, надо запрещать водить самодвижущиеся повозки, — подал голос с заднего сиденья Вашарий. Неодобрительно покачал головой. — Удивительно, что ты никого не сбил.
— Да ладно тебе, — с нескрываемым бахвальством отозвался Дольшер. — Просто надо любить риск и обладать хорошей реакцией. Зато послушай, как довольно урчит дух.
О да, по-моему, это было единственное существо, которое получило удовольствие от манеры езды моего ненаглядного. Ну если не считать его самого. Огненный дух чуть ли не мурлыкал во внутренностях повозки, будто огромную кошку чесали за ухом.
— У нас есть еще пять минут. — Вашарий открыл дверцу и выбрался на тротуар, после чего с тревогой посмотрел на мыслевизор, не желая отвлекаться на пустые пререкания. — Придется пробежаться.
Я со стоном разжала онемевшие от напряжения пальцы и в свою очередь покинула повозку. Провела рукой по встрепанным волосам, пытаясь хоть немного их пригладить, но мне не дали ни секунды на приведение себя в порядок. Дольшер опять пребольно ткнул меня в бок, предлагая поторопиться.
— Быстрее, быстрее, Киота! — прошипел он, чуть ли не пританцовывая около меня. — Король не любит ждать!
И мы опять помчались вперед. Благо, что все гости уже прибыли, поэтому никто не видел, как два, пожалуй, самых могущественных человека Нерия — конечно, после самого короля — бежали наперегонки по пустынным аллеям, залитым яркими огнями магических шаров и порхающих между ветвями деревьев многочисленных мотыльков. Особенно невольных свидетелей повеселила бы неуклюжая девица, путающаяся в длинном платье и постоянно рискующая рухнуть под ноги своим спутникам. Дольшер и Вашарий поддерживали меня под руки, и только поэтому я еще не переломала себе ноги. Уф, никогда не любила подобных физических упражнений.
Так или иначе, но мы поспели как раз к началу. Король еще не выходил к своим подданным, поэтому мы беспрепятственно смешались с придворными около ступеней дома. Не знаю, какую магию применили мои товарищи, но мы разрезали толпу, словно горячий нож режет масло. Без всякой сутолоки пробились в первые ряды, только мельком я видела, с каким изумлением перед нами расступаются незнакомые мне люди, богато одетые, с легко узнаваемой печатью властной скуки на лицах. Видимо, я попала в окружение самой верхушки знати Озерного Края, а возможно, и всего Нерия.
Наконец мы встали в первый ряд, где, по всей видимости, и находились места Вашария и Дольшера. Я приглушенно выругалась, только сейчас осознав, что из-за них буду вынуждена весь вечер провести в центре всеобщего внимания. Полагаю, придворные дамы только и ждут возможности, чтобы вцепиться в меня с расспросами о моей бурной личной жизни в целом и отношениях с Дольшером в частности. Вон ближайшая к нам высокая седовласая женщина, вся усыпанная драгоценностями, так и впилась глазами в мое лицо. Да еще и неодобрительно качает головой.
— Демоны! — Я опять выругалась, представив, что обо мне могут подумать свидетели, присутствующие при нашем эффектном появлении.
Дольшер и Вашарий, прежде известные своей пунктуальностью, сильно опоздали. Привели с собой непонятную девицу с вульгарно огромным алмазом на груди. Вся троица явилась красной, потной и растрепанной, будто только что вылезла из постели. Н-да, вот ведь ирония судьбы: я всю жизнь так переживала о своей репутации честной и благовоспитанной девушки, а теперь от нее не осталось и намека.
Я яростно принялась расчесывать стоящие дыбом волосы растопыренными пальцами. Но Дольшер внушительно хлопнул меня по руке, молчаливо приказывая прекратить, и опять все внимание обратил на крыльцо. И вовремя!
Грянул торжественный марш. Я подпрыгнула от испуга, не ожидая подобного, и на этот раз Вашарий грозно цыкнул на меня, призывая не нарушать строгий распорядок бала. Дверь, ведущая в дом, медленно и торжественно распахнулась, магические шары заполыхали мертвенно-белым ярчайшим огнем, мотыльки поднялись выше в темное небо, заслоняя собой звезды. И на пороге появился король в сопровождении верной супруги.
Я закусила губу, сдерживая неуместную улыбку. Нет, я видела прежде портреты нашей венценосной четы, но, как выяснилось, они сильно приукрашивали действительность.
Его величество Тицион Хайдес оказался полным лысым стариком. Особенно забавно смотрелась корона, которую он постоянно поправлял, поскольку она опасно балансировала на ушах, рискуя в любой момент сорваться и упасть. Облаченный в черный длинный балахон, король фигурой напоминал шар. И ярчайшим контрастом к нему — рядом шла высокая женщина, настолько худая, что, казалось, облегающее платье фиолетового цвета обрисовывает каждую косточку ее тела. Королева Фиониксия была намного привлекательнее своего супруга. Длинные темные, без малейшего намека на седину волосы уложены в высокую замысловатую прическу. Глаза настолько синие, что ослепляют. Ни одного украшения. Лишь на безымянном пальце сверкает бриллиантовое обручальное кольцо. И на миг меня кольнула слабая ревность,
