черных глазах-бусинках посверкивало любопытство и непонятное ехидство. Н-да, если бы сама не создала эту крысу – ни за что бы не поверила, что она ненастоящая. Хотя иллюзии и считаются одним из простейших видов магии, но овладеть ими в достаточной мере способны лишь единицы. Остальные как ни стараются, но их фокусы с насланными видениями способны разгадать и младенцы. Трудно объяснить, просто смотришь на такое созданное существо – и понимаешь, что перед тобой пустышка, пусть она выглядит в сотни раз лучше оригинала. Странно, я никогда не была сильна в подобного рода чарах. Все, что мне удавалось, – лишь однажды обмануть отца видом горшочка со сладостями (в который, кстати, для пущего эффекта я добавила немного настоящего меда). Но с тех пор я зареклась шутить над родителями. Обиженный в самых лучших чувствах отец, поняв, что его надули, не разговаривал со мной целую неделю. И даровал милостивое прощение лишь за пять полных горшков меда. Но тогда рассердилась на меня мать, поскольку отцу сладкое в таких количествах есть нельзя – сразу же зубы начинают болеть. К слову сказать, нет страшнее зверя, чем медведь, у которого ноют зубы. В общем, после той невеселой истории я оттачивала свое умение наводить иллюзии лишь на посторонних людях. Оказывается, эти уроки не прошли даром.
Тем временем крыса, дождавшись моего жеста, развернулась и гордо прошествовала по направлению к кабинету Гвория. За ней кралась я, на время даже забыв дышать. Интересно, учуют мое колдовство эльфы или нет? У них же в кого ни плюнь – в мага попадешь.
Охранники, стоя на посту, откровенно скучали. Ничего удивительного, какое уж там веселье день и ночь топтаться около чужих покоев. Один из них – пепельноволосый с голубыми глазами отчаянно зевал, то и дело показывая все свои остренькие меленькие, как у белки, зубы. Другой – с роскошной гривой иссиня- черных волос, небрежно перехваченных на лбу тоненьким золотым обручем, ковырялся в носу.
Я остановилась и на всякий случай зажмурилась. Затем осторожно приоткрыла один глаз, надеясь, что чудное виденье сгинет. Но нет, эльф действительно с самым глубокомысленным видом ковырялся в носу! И совершенно не стеснялся этого неблагородного занятия, более того, по всей видимости, получал от него настоящее наслаждение.
– Как думаешь, когда нас сменят? – неожиданно спросил он у товарища, выуживая что-то из носа. Критически оглядел это «что-то» со всех сторон и небрежно вытер палец о собственную рубашку.
Второй стражник еще раз зевнул и тоскливо протянул:
– Нескоро еще. Только полночь минула. Еще часа два точно тут топтаться.
– А что мы тут вообще делаем? – Темноволосый ради разнообразия отстал от носа и занялся чисткой своих заостренных ушей. – Гворию отродясь охрана не требовалась. Или он чего-то боится?
Я повелительно бросила взгляд на крысу, приказывая ей остановиться. Крыса недовольно сверкнула глазами, но послушно застыла на месте. Надеюсь, эльфы ее не заметят. Уж больно интересный разговор у них зашел.
– Может, и боится. – Стражник равнодушно пожал плечами. – Сплетни ходят, что ему остался лишь шаг до короны Владыки. Мол, в день зимнего солнцестояния Виррейн именно его объявит своим преемником. Понятное дело, остальным наследникам такое положение дел не очень нравится. Поневоле забеспокоишься о собственной безопасности. Не говоря уж о том, что в замке нечисть гостит.
Я зло поджала губы, услышав, какое нескрываемое отвращение прозвучало в голосе эльфа, когда он упомянул меня. Эльфы, что с них взять. Ко всем остальным расам свысока относятся, а метаморфов вообще предпочитают сразу же уничтожать. Как же, считают себя венцом творения. А сами в носах ковыряются, когда никто не видит! Посмотрим, какие вы храбрецы на самом деле.
Крыса поймала мой разрешающий кивок и неторопливо потрусила к скучающей парочке. Эльфы не обратили на чудное явление никакого внимания, занявшись перемыванием косточек какой-то Харилии, которая позавчера строила черноволосому глазки.
– Полагаешь, стоит попытать с ней удачи? – недоверчиво спросил счастливчик, наконец-то оставив в покое и свои уши. – Она же лучшая подружка у Дориэлии. Принадлежит к третьему по древности роду. А мое происхождение далеко не столь знатное. Наверняка лишь подразнить решила, если не выставить на всеобщее посмешище.
Пепельноволосый устало вздохнул и открыл рот, видимо собираясь приободрить сомневающегося товарища. Да так и подавился словами, когда моя крыса громко запищала, привлекая к себе внимание. Затем продемонстрировала немаленькие клыки и с самым угрожающим видом двинулась вперед, воинственно волоча за собой длинный голый хвост.
– Ой! – на удивление тонким голоском вскрикнул черноволосый, мигом позабыв про свои душевные терзания. – Крыса!
– Ой-ой-ой! – вторил ему приятель. – Крупная какая! А чего на свет вылезла? Неужто бешеная?
Крыса, не дожидаясь моих подсказок, выпустила из пасти пенную слюну. Привстала на задних лапках, всем видом показывая, что готовится к нападению.
– А-а-а-й! – Черноволосый заверещал так пронзительно, что у меня заложило в ушах. Отступники! Я же не хотела много шума! Весь замок перебудит. Да ладно бы только замок. Спальня Гвория совсем рядом – только его мне тут для полного счастья не хватало.
Крыса кинулась вперед, целясь в ноги пугливому стражнику. Черноволосый подавился в крике и отпрыгнул за спину более отважного товарища.
– Спаси меня! – зашелся он в отчаянном вопле. – Умоляю, сделай что-нибудь!
Крыса моментально переменила направление движения, на сей раз собираясь вцепиться в лодыжку пепельноволосого. Конечно, укусить она его не могла – никакая иллюзия не способна причинить вред. Но эльфы ведь об этом не знали.
Пепельноволосый одним взмахом освободил меч от ножен и трясущейся рукой замахнулся на крысу. Правда, при этом совершенно позабыв, что к его спине жмется товарищ.
– А-а-а! – Тишину спящего замка разорвал еще один душераздирающий крик. – Ты мне ухо отрубил!
Я не стала дожидаться окончания этого представления. Воспользовавшись тем, что стражники были слишком заняты, чтобы следить за дверью, я скользнула вперед. Моя крыса тем временем успешно увеличила царившую в стане противника неразбериху, вдруг высоко подпрыгнув и недвусмысленно клацнув зубами чуть пониже пояса пепельноволосого. Теперь коридор сотрясали вопли, исходящие сразу из двух глоток.
Я недовольно покачала головой и бесшумно приоткрыла дверь, просочившись во тьму кабинета. Сдается, Гвория сейчас нет в спальне, иначе он бы уже давным-давно заинтересовался царившим в коридоре беспорядком.
В комнате вопреки моим ожиданиям было достаточно светло. Над потолком плавал приглушенный магический шар, дающий достаточно света, чтобы я смогла оценить обстановку. Впрочем, ничего интересного здесь не наблюдалось. Большой письменный стол около окна, заваленный бумагами. Удобное кресло, придвинутое к нему вплотную. Несколько шкафов, до отказа забитых книгами в темных пыльных переплетах. И маленькая дверца в противоположной стене, наверное ведущая к спальне Гвория. Я на цыпочках подкралась ближе и приложила к ней ухо. Тихо. Верно, Гворий в самом деле не ночует у себя. Стражники в коридоре, по-моему, уже голоса сорвали из-за воплей, а он даже носу не высунул полюбопытствовать. Что же, тем лучше. Постараемся закончить все до его возвращения.
Проводить поиски мне показалось разумнее в человеческом теле. Все равно моя нагота сейчас никого не могла смутить, а лапы зверя не так приспособлены к перебиранию книг и свертков. Боли превращения я почти не заметила. Неудивительно, раз нервы так и звенят от напряжения. Я метнулась к шкафам, пробежала глазами по разнообразнейшим корешкам, в большинстве своем выцветшим от старости. Нет, пусто. Искомой книги тут нет. Затем повернулась к столу. Быстро переворошила бумаги, стараясь не нарушить их естественного беспорядка. Так, а это еще что?
Взгляд неожиданно зацепился за лист, прижатый чернильницей. Больше всего он напоминал вырванную в спешке страницу из книги. И изображена на нем была карта.
Я медленно провела пальцем по бумаге, пытаясь понять, что это за местность. Странная карта – никаких надписей. Только одно слово небрежно накорябано рядом с маленькой точкой в самом центре. «Круг» – гласило оно. Что бы это значило?
Рядом с чернильницей лежал еще один лист, видимо предназначенный для заметок. Я нахмурилась,
