Я тоненько заплакала от отчаяния. Дура, какая же я дура! Ну почему у меня все всегда идет шиворот-навыворот? Судьба однажды уже показала, что мне пить абсолютно противопоказано. Тогда я расплатилась несколькими годами насквозь лживых отношений, а теперь… Простит ли меня Дольшер за случившееся?
Под подошвами ботинок Вашария захрустело разбитое стекло, когда он подошел ко мне ближе. Некоторое время молчал, не задавая никаких новых вопросов, и я с ужасом поняла, что он тоже сложил кусочки головоломки в единую картину и уже понял, кто является виновником произошедшего покушения.
— Рауф, Ксиан, можете быть свободны, — наконец услышала я его негромкое распоряжение. — Теперь я справлюсь сам.
Подчиненные Вашария не стали спорить, поторопившись покинуть разгромленную квартиру. Где-то вдалеке хлопнула входная дверь, и в квартире до опасного предела сгустилась вязкая тишина. Даже дракончик замолчал, перестав жаловаться на свою нелегкую судьбу. Тетя тоже благоразумно не торопилась привлекать к себе внимание, понимая, что происходит нечто загадочное и непонятное.
— Ну и зачем ты это сделала? — негромко поинтересовался Вашарий.
При всем моем желании я была не в силах уловить в его голосе ни тени эмоций, поэтому не понимала, насколько сильна его ярость, а посмотреть ему в лицо мне не хватало отваги.
Я молчала, не в силах ничего сказать в свою защиту. Слезы текли у меня по щекам, а я не могла даже всхлипнуть, опасаясь, что это разозлит приятеля пуще прежнего.
Пристальный немигающий взгляд Вашария буравил мне затылок, пригибал голову до самого пола. Так плохо и стыдно мне еще никогда не было.
— Уважаемая Зальфия, оставьте нас, пожалуйста, наедине, — после очередной долгой паузы внезапно попросил приятель. — Нам с Киотой надо кое-что обсудить.
Вашарий был единственным человеком на земле, с которым тетя не осмеливалась спорить. Даже Дольшера она скорее бы отправила по всем известному адресу, вздумай тот ей приказывать. Но сейчас она с негромким оханьем встала и послушно отправилась в гостиную. Едва за ней захлопнулась дверь, как вокруг нас взметнулась кровавая метель блокирующих чар.
— Я внимательно слушаю твои объяснения, — с ледяной вежливостью уведомил меня Вашарий. Притянул ближе стул, поставив спинкой к себе, и уселся на него верхом. Демонстративно посмотрел на циферблат часов, вмонтированный в его мыслевизор. — И советую тебе поторопиться. Если я не дам Дольшеру знать, что у тебя все в порядке, он отправит сюда целую армию.
— Он следил за мной. — Признание вышло таким тихим, что я сомневалась, услышит ли его приятель. Однако тот не попросил повторить, и я нехотя продолжила, упорно не желая поднять на него глаза: — Спрятал подслушивающие чары под блокирующими, однако не учел возможности резонанса.
— И все? — В голосе Вашария скользнул неприкрытый сарказм. — Киота, прости, но разве это причина его убивать? Я уж подумал, что между вами разыгралась любовная драма, что в принципе не удивило бы меня, учитывая характер и привычки моего кузена. Однако установка шпионского заклинания? Ты могла бы надавать ему пощечин, накричать, но убивать?
— Я не хотела. — Я все-таки не удержалась и всхлипнула. — Я просто не рассчитала сил. Хотела послать ему привет по принципу обратной связи. Так, пустяк, чтобы его немного тряхануло. Но…
— Н-да, тряхануло его как раз изрядно. — Вашарий позволил себе небольшую усмешку. Я осмелилась бросить на приятеля осторожный взгляд и немного расслабилась, заметив тень улыбки на его губах. Однако обрадовалась слишком рано, поскольку через секунду он продолжил с прежним холодом: — Киота, в любом случае, ты серьезно вляпалась. Понимаешь это? Дольшер как-никак прежде всего начальник магического департамента. Нападение на него произошло в рабочее время и при свидетелях. Будет очень нелегко замять это.
— Если он вообще простит меня, — чуть слышно выдохнула я и горестно поджала губы, опять потупившись.
— Ждешь, что я начну тебя утешать? — Вашарий недовольно качнул головой. — Зря. Киота, при всем моем хорошем к тебе отношении — я просто не понимаю, почему ты так поступила. Вроде бы раньше ты казалась мне более разумной и уравновешенной девушкой. Хотя, что скрывать, твое упрямство иногда сводило меня с ума, но я полагал, что ты никогда не станешь подвергать жизнь другого человека опасности. Тем более жизнь… будущего супруга.
Как Вашарий ни старался, но на последнем слове его голос все же неуловимо дрогнул. Я исподлобья посмотрела на него, но он успел нацепить на лицо прежнюю маску отстраненного равнодушия. Правда, на миг в глубине его глаз промелькнуло нечто, более всего напоминающее отчаяние.
— Что-то долго болтаете! — недовольно крикнула из спальни Зальфия. Блокирующее заклинание не пропускал о звуков из сферы, которая образовалась вокруг нас, однако не мешало слышать, что происходит в окружающем мире, чем и воспользовалась моя тетя. — Дружище, сделай одолжение: узнай заодно, с каких пор моя племянница стала тайком напиваться. В одиночку выхлестать бутылку вина — это не каждая сможет.
Я со свистом втянула в себя воздух, как никогда прежде мечтая исчезнуть, стать невидимой, лишь бы избежать нового витка допроса. Зрачки Вашария чуть расширились от удивления. Он встал и медленно подошел ко мне. Я все еще сидела на полу, поэтому ему в свою очередь пришлось встать на колени, чтобы сравняться со мной. Я с трудом удержалась, чтобы не отшатнуться, когда приятель легонько приподнял мой подбородок, заставляя меня смотреть ему в глаза. Провел пальцами по моему лбу, и кожа в тех местах моментально онемела. Интересно, как у него это получается? Аура универсала по идее должна впитывать любое магическое вмешательство, направленное извне, однако и Вашарий, и Дольшер с потрясающей легкостью обходили этот запрет. Нет, конечно, они маги высшего уровня подчинения, а я еще не научилась в полной мере управлять своим нежданным даром, но все равно. Вряд ли это зависит только от уровня силы. Надо подумать на досуге, почему так происходит. Боюсь, в ближайшем будущем у меня окажется достаточно времени для размышлений. В тюрьме для особо опасных преступников, например.
— Ты действительно пила сегодня, — констатировал Вашарий, и я моментально выкинула из головы все посторонние мысли. Он все еще держал меня за подбородок, поэтому я при всем желании не могла скрыться от его изучающего взгляда, и приятель с нескрываемым изумлением продолжил: — Почему? Раньше мне казалось, что ты достаточно прохладно относишься к алкоголю. Или это был лишь спектакль на публику, а на самом деле ты каждый вечер проводила в обнимку с бутылкой?
Я вспыхнула от его откровенно насмешливого тона, но продолжала упорно молчать. У меня скорее язык отсохнет, чем я признаюсь, что таким образом пыталась справиться с сердечными муками. Н-да, тяжело вообразить ситуацию хуже.
Стоило мне так подумать, как в прихожей хлопнула дверь и до боли знакомый голос воскликнул:
— Киота, где ты?!
И как тут не вспомнить про закон подлости! Вашарий усмехнулся, заметив, как я моментально изменилась в лице, встал и небрежным движением руки разогнал блокирующие чары. А еще через миг я оказалась в крепких объятиях Дольшера. Тот вихрем ворвался на кухню, вздернул меня на ноги и изо всех сил прижал к себе.
— Жива все-таки, — пробормотал он мне на ухо, гладя по волосам. Затем отстранился и строго посмотрел на Вашария. — Кузен, я ведь просил тебя связаться со мной, как только узнаешь, что с Киотой! Благо твой заместитель — Ксиан — догадался послать весточку, что все в порядке. Я ведь там с ума сходил от беспокойства!
— Я был занят, — лаконично ответил Вашарий. — Я выяснил, кто именно устроил на тебя покушение.
— Вот как? — обрадовался Дольшер. — Ты приятно удивляешь меня. И кто же?
Вашарий не ответил на его вопрос. Лишь с иронией вздернул бровь, пристально глядя на меня. Видимо, хотел дать мне возможность чистосердечно признаться в своем поступке.
Дольшер перевел растерянный взгляд с кузена на меня и обратно. Всплеснул руками, показывая, что ничего не понимает.
— Киота? — с нехорошими интонациями протянул Вашарий, проигнорировав его пантомиму. — Ты ничего не хочешь нам поведать? Учти, иначе говорить придется уже мне.
