вынесло на поверхность, Олег испугался: рывок стоил ему больших усилий, он потерял уверенность и думал только одно: «К лодке... скорее... скорее!..»
– Нырять надо – иначе не спасти! – раздался рядом с ним задыхающийся мужской голос – кто-то подплывал. – Да здесь... говорят... омут!..
«Этого еще не хватало!.. – мелькнула у Олега паническая мысль. – Я-то уж точно не выплыву!..» Но совесть, совесть... ведь Света тонет!.. И, устыдившись своей слабости, он решился. Преодолел страх, собрал все свое мужество – и отчаянно нырнул с открытыми глазами... В мутной темноте он не видел ничего, лишь почувствовал – сила подводного течения тянет его вниз... Паника завладела им. «Света... жаль ее... но себя... тоже... Что делать?.. Кому нужны два трупа?..» Он инстинктивно вынырнул на поверхность – воды наглотался вдоволь и, уже не думая ни о чем и ни о ком, кроме себя, из последних сил устремился к лодке. Доплыл до нее, мертвой хваткой уцепился за край и замотал головой, отряхиваясь, сплевывая воду...
– Жаль девушку! Совсем еще молоденькая, – переговаривались пловцы, достигшие места аварии. – Говорят, сейчас осводрвцы прибудут – им сообщили. Может, еще спасут?..
Надя – она плыла, как торпеда, – в момент, когда Света вынырнула из воды с поднятой рукой, была еще далеко. «Еще раз покажется – все сделаю, что смогу, все... Обязательно спасу!» – честолюбиво решила она, не снижая темпа. И ей повезло. Света, уже захлебнулась, но из каких-то последних резервов здорового молодого организма, полного жажды жизни, вновь попыталась всплыть на поверхность, – но на этот раз из воды показалась только ее рука...
Увидев в каком-то метре, сбоку от себя, эту руку, Надежда, молниеносно отреагировав, резко развернулась и в невероятном прыжке, в полете по воздуху, попыталась ухватиться за нее – не удалось... Рука мгновенно снова ушла под воду... Надя не сдалась – бесстрашно нырнула, стала осматриваться вокруг, пытаясь сориентироваться и в воде, и под водой. Напрягая зрение в замутненном полумраке, она сразу приметила внизу светлое пятно: это струились золотистые волосы Светланы... Добравшись до этой струи и схватив ее накрепко рукой, она устремилась вверх, мощно отталкиваясь от воды, напрягая все силы. Но водоворот притягивал жертву, усилия Надежды, казалось, тщетны... Она долго умела держаться под водой, но всему
Но все же ее воля, упорство спортсменки, мобилизация всех сил взяли верх – с восторгом она ощутила, что устремляется ввысь... Выскочила на поверхность как пробка, крепко сжимая золотистую мокрую массу.
Это ее первая большая победа!.. Только одержав ее, девушка почувствовала: все, силы полностью исчерпаны... Не все ли равно теперь?.. Какое-то безразличие, апатия ее охватили; голова затуманилась – Надя потеряла сознание.
Обе – тонувшая и ее спасительница – снова ушли под воду, но их тут же подхватили сильные руки – множество рук...
Надежда пришла в себя только на пляже – ее и Свету перевезли сюда осводовцы: как раз вовремя подоспели... Она открыла глаза: какие-то люди хлопочут вокруг нее... Ах да, это медики! Сразу все вспомнила, вяло, еле разжимая губы, проговорила:
– Что... что с девушкой?.. Жива?..
– Жива-жива, не волнуйся! Давно откачали! Она и под водой-то пробыла всего ничего, – успокоила Надю пожилая медсестра. – Сама-то ты еле жива осталась! Такое перенапряжение! Мы уж думали – инфаркт. Это в твоем-то возрасте! Оказалось – просто шок. И воды здорово наглоталась.
– Где же... она... эта девушка ?.. Хочу... на нее посмотреть... – Голос спасительницы еще не окреп – еле слышался.
– Вот она сидит, – показала глазами медсестра, – тебя ждет не дождется. За ней папаша на машине приехал – ва-ажный такой... Сразу как сообщили. Только что ушел. И мать здесь – рядом с дочерью.
Надя приподняла голову: высокая, худенькая блондинка, глаза заплаканы... Она ей понравилась – симпатичная... И ее мать тоже: темноволосая, красивая, все время утирает слезы, держит дочь за руку, будто боится – отнимут... «Стоило потрудиться...» – почему-то мелькнуло в голове. А что все могло для нее самой скверно кончиться – об этом не думала тогда.
Надежду уже окружила небольшая толпа: и девчонки из команды, и двое незнакомых здоровенных парней (ей сказали, те самые ребята с перевернутой лодки), и сама спасенная со своей все еще плачущей мамой, и еще какие-то незнакомые люди. Все они – как смешно губы двигаются – что-то лопочут, восхищение выражают... ну да, говорят: «подвигом», благодарят за спасение... А теперь потихоньку расходятся – остались только ее девчонки и та морская царевна с мамой и своими богатырями...
– Наденька, Наденька! Так ведь вас зовут? – с неизбывной благодарностью и лаской глядя на нее, обратилась к ней темноволосая мама.
Вера Петровна уже осознала – страшное осталось позади, – отплакалась и не знала теперь, как выразить свои горячие чувства, свою признательность этой храброй, доброй незнакомой девушке – единственную ее дочку спасла, от смерти увела!
– Наденька... Надюша! Сами понимаете, чем наша семья вам обязана! Мы в неоплатном перед вами долгу теперь! Слов у меня нет... Вы столько пережили, потерпели... не оправились еще... шок у вас... – Вера Петровна судорожно вздохнула, борясь с вновь подступающими слезами. – Очень прошу, дорогая, родная! Поедемте сейчас вместе с нами на дачу к нам – это рядом совсем! Вас и Свету врач хороший осмотрит – мы уже вызвали. Вы отдохнете, подкрепитесь. А потом... потом, когда захотите, отправим вас домой, на машине, конечно. Девочки ведь не будут возражать? – повернулась она к Надиным подругам.
Те молча, с удивлением слушали, что говорит эта... дама – такая интересная, одета так хорошо.
– Так ведь для Наденьки лучше, да, девочки? К ней еще не полностью силы вернулись!
Надя, которая еще не пришла в себя до конца, тоже молчала, растерянная. Что сказать?.. Она так устала... Новые приключения? Нет, что-то не привлекают, хотя интересно, конечно... Домой бы сейчас, в свою постель... и чтоб не шумел никто...
Видя, что Надя колеблется, а мама пострадавшей девушки терпеливо ждет, как она решит, а уговорить не умеет, Таня Сидоренко, самая серьезная, умная в команде ватерполисток, наклонившись, заглянула ободряюще подруге прямо в глаза.
– Соглашайся, Надя! Так лучше. Не переоценивай своих сил! – И не выдержала: – Ну ты и молодчина! Не ожидали от тебя такой прыти! Я бы так, наверно, не смогла! – С искренним чувством восхищения чмокнула Надю в щеку (чего никогда раньше не делала) и, снова став серьезной, скомандовала:
– Все, мы поехали! Девчата, за мной! Беспокоиться нечего – Надя наша в надежных руках!
За все время Света не произнесла ни слова – никак не могла осознать происшедшего. В сомнамбулическом состоянии – в полудреме, не в силах вернуться к реальности, она только уставила широко раскрытые глаза на свою спасительницу, пытаясь представить – как все это было... и ничего не помнила. Надя казалась ей какой-то необыкновенной, загадочной... Узнать ее лучше, не отпускать от себя...
– А если я тебя попрошу, Надя? – схватила ее за руку, умоляюще глядя ей в лицо такими же, как у нее, ярко-синими глазами. – Мама хочет сделать как лучше! Ведь ты теперь нам не чужая... Поедем, а?..
Не дожидаясь ответа, все вместе окружили Надю, подхватили под руки, забрали у девчонок ее одежду, сумку и буквально силком повели к машине. Уселись все в «ЗиМ» и поехали на дачу, где уже ждал врач.
– С тобой мы потом поговорим, – ледяным тоном пообещала Вера Петровна Олегу – (тот сидел рядом с ней, понурив голову). – Не ожидала, что ты бросишь Свету в беде!
Врач, вызванный Григорьевым из Кремлевки, внимательно осмотрел девушек и заверил, что их молодому здоровью ничто не угрожает. Тогда Вера Петровна отправила Олега и Вадима домой.
Непростительно, что они подвергли девушку, ее дочь, смертельной опасности! Но подробностей она знать не желает: вновь переживать весь этот ужас – нет, с нее хватит.
– Забирайте свои вещи и уезжайте! – велела она ребятам. – Сегодня я... вас больше видеть не могу. Не знаю, что там произошло, но никогда, видно, не пойму: почему два таких бугая не сделали того, что совершила Наденька?! Потом разберемся... Вот успокоюсь... Если после такого вообще можно успокоиться! – добавила она, не забывая все же, чей племянник Олег.
Те, сознавая свою вину, топтались, обескураженные, не пытаясь оправдаться. Куда девалась их обычная самоуверенность!
