В этот момент он роняет чернику и сливки на ворот своей сорочки. Бедная прачка! Пятна от черники ей не отстирать!
— Нет? Но…
— Вы очень быстро заснули. Это вполне естественно. Некоторым мужчинам в таком состоянии отдых просто необходим.
Я несу полную чушь, однако мои слова странным образом действуют на него. Он испуганно смотрит на меня:
— Пожалуй, пойду в гостиную.
Я поднимаюсь.
— Надеюсь, вы не заставите меня долго скучать и скоро придете, сэр.
Он поднимается со своего места, роняя на пол бокал с водой и тарелку с десертом. Тайсон открывает дверь и… — неужели почудилось? — подмигивает мне. Не успевает он закрыть дверь, как она вновь отворяется. Герцог, запыхавшись, догоняет меня.
— Кэролайн, скажите мне правду. Я, случайно, не… О Господи, скажите мне наконец, я не приставал к вам?
Я обольстительно улыбаюсь ему.
— Вы уснули, сэр.
Мы входим в гостиную. Герцог садится на диван. Он выглядит таким несчастным, что мне становится жаль его.
— Тируэлл, не обращайте на меня внимания, я шучу. Вы в самом деле уснули, когда я играла на фортепиано. Не следовало пить так много портвейна.
— И я не…
— Нет, ничего не было. Послушайте, что с вами, в самом деле? Если я ваша любовница, так какого черта?..
К счастью, в эту минуту появляется Тайсон с чаем. Я начинаю спокойно разливать чай.
— Ради всего святого, скажите же наконец, что вы задумали?
— В чем вы меня подозреваете? Прошу простить меня, если я обидел вас, заснув так некстати.
— Я поняла; что вам не нужна любовница. Зачем же вы тогда пытаетесь убедить меня в обратном?
В дверь стучат. Входит Мэри со списком белья, отданного в стирку.
— Вам письмо, миледи.
— Не теперь. Ступай.
Она уходит. Тируэлл удивленно поднимает брови.
— Зачем ваша служанка…
— Не важно. Будьте любезны, объяснитесь наконец.
Он тяжело вздыхает и ставит чашку на стол.
— Ну что ж. Вы ведь сами догадались, что было заключено пари…
— Чушь, я больше в это не верю.
Мы не мигая смотрим друг на друга. Он не умеет лгать.
Я изящно вынимаю из-за корсета платок и прикладываю его к глазам.
— О, сэр, — произношу я дрожащим голосом, — вы даже не представляете, как я расстроена.
— Моя дорогая Кэролайн…
Он гладит мою руку.
Что ж, чудесно.
— Простите меня, сэр.
— Нет-нет. Это вы простите меня.
Наливаю ему чай, и моя рука при этом слегка подрагивает.
— Я не должна была так разговаривать с вами.
— Прошу вас, успокойтесь.
— Пожалуй, я пойду к инструменту, мне надо прийти в себя.
— Чудесная мысль.
Смирение и Жеманство. Что еще нужно этим идиотам? Покорно опустив глаза, я сажусь за фортепиано и начинаю играть сонату, которая на днях так усыпляюще подействовала на него. Старательно вывожу музыкальные фразы, играю очень тихо в надежде на то, что он не заметит, как часто я ошибаюсь. Замечательно. Он даже улыбается, слушая меня. Что ж, самое время идти в наступление. Он расслабился и потерял бдительность.
— Скажите, — нежнейшим голосом спрашиваю я, переворачивая нотную страницу, — как поживает наш друг, мистер Николас Конгриванс?
От неожиданности он подпрыгивает в кресле.
— О чем вы спросили?
— Вы знаете, о ком я говорю, не правда ли?
Он соображает быстрее, чем я думала.
— Я его не знаю. Хотя имя мне кажется знакомым. Не тот ли это джентльмен, который играл в спектакле?
Что ж, учитывая, что он не умеет врать, ответ звучит вполне правдоподобно.
— Да, действительно, это был глупый вопрос. — Я пытаюсь выдавить из себя легкомысленный смех. — Я все перепутала. Наверное, я несколько погорячилась с вином.
Несмотря на очевидную абсурдность моей реплики, кажется, его вполне удовлетворяет такое объяснение. Я продолжаю играть, с трудом сдерживая ярость.
Жалкий презренный лгунишка, любитель овец, я покажу тебе, как насмехаться надо мной!
Я делаю финальный аккорд, поднимаюсь и приседаю в поклоне. Теперь мне надо действовать очень быстро.
Он уже почти поднялся, как подобает, если встает дама. Я бегу к дивану, бросаюсь ему на колени, крепко обнимая руками. Ему будет не просто скинуть меня.
— Ваша светлость… Саймон… Я больше не в силах сдерживать свои чувства!
Письмо мистера Конгриванса герцогу Тируэллу
Письмо мистера Конгриванса герцогу Тируэллу