Значительную часть своей жизни он провел в этом внушительном городском особняке, но так и не привык к музейной холодности этого дома. Дом был красиво отделан, в нем были собраны произведения искусства и антиквариат стоимостью в целое состояние, но Люсьену больше нравился небольшой дом, в котором он жил с Эвелин и Хлоей. Теперь он знал, что все дело в людях, которые тебя окружают.
Стинсон сделал шаг в кабинет герцога.
– Мистер Дюферон, – объявил он и отступил назад, пропуская Люсьена.
– Спасибо, Стинсон. – Роберт стоял перед столом. Он был одет в отлично сшитый голубой сюртук и такие же, как у Люсьена, брюки цвета буйволовой кожи. Заметив схожесть в их одежде, герцог приподнял бровь. – Что ж, – только и сказал он.
– Видимо, мы пользуемся услугами одного и того же портного, – растягивая слова, произнес Люсьен. – Это может повредить твоей репутации. Возможно, тебе стоит немедленно поменять весь свой гардероб?
– Мне больше нравится думать, что это говорит о наличии у тебя неплохого вкуса, – усмехнулся Роберт. – Должно быть, сказывается наследственность.
– Так ты все же признаешь, что мы родственники?
– Я никогда не отрицал этого. – Роберт сложил руки на груди, – Что привело тебя сюда так рано, Люсьен? Насколько я помню, ты ведешь ночной образ жизни. Ты вообще сегодня ложился в постель?
Люсьен не смог сдержать довольную улыбку.
– Ложился.
Роберт поднял руку.
– Меня не интересуют детали.
– У меня и не было намерения посвящать тебя в них.
Роберт начал проявлять нетерпение:
– Поскольку я знаю, что только дело чрезвычайной срочности могло заставить тебя прийти сюда добровольно, пожалуйста, сообщи о причине твоего визита.
– Разве можно меня винить за нелюбовь к этому дому? – Люсьен оглядел кабинет, который мало изменился со времен его детства. – У меня с ним связано не так уж много приятных воспоминаний. Кстати, а где сейчас твоя мать?
– Отправилась по магазинам.
– Хорошо. Я хотел переговорить с тобой наедине.
– Как странно. – Роберт обошел стол и сел в кресло. – Садись, Люсьен. Должен признаться, ты пробудил во мне любопытство.
Люсьен сел в одно из кресел у стола.
– Так о чем же ты хотел поговорить со мной? – спросил Роберт.
– О Виктории Торрингтон.
Герцог вскочил с кресла.
– Убирайся отсюда!
Люсьен тоже поднялся, но гораздо медленнее.
– Я не уйду.
– Тогда я распоряжусь, чтобы тебя выкинули.
– Давай, – насмешливо произнес Люсьен, когда его брат направился к двери. – Тогда в свете пойдут слухи о том, как герцог Хантли выкинул собственного брата из фамильного дома.
Роберт остановился на полпути к двери.
– Сводного брата.
Люсьен пожал плечами.
– Как тебе угодно. Я и так воскрес из мертвых и женился на матери моего незаконнорожденного ребенка. Разве уже это не дает достаточного повода для разговоров о семье, с чем тебе приходится мириться?
– К сожалению, ты прав.
– Нам нужно поговорить о Виктории, Роберт, – тихо сказал Люсьен. – Мы не можем вести себя так вечно.
Взгляд Роберта говорил о его полнейшем несогласии с братом, однако он вернулся за стол и сел в кресло, положив руки на подлокотники.
– Если ты собираешься принести извинения, то ты несколько запоздал с этим.
– Я хочу сначала объяснить, что произошло. А потом принесу извинения.
Роберт откинул голову, назад, его лицо с полуопущенными веками приобрело отрепетированное выражение скуки.
– Ну если тебе так хочется, – со вздохом сказал он.
– Неужели ты не хочешь знать правду? – спросил Люсьен. – Или тебя устраивает твоя версия происшедшего?
