– Мы вместе были.
– Куда вы отвезли вещи?
Внезапно Горбатов начал с хрустом ломать пальцы. Его лицо пошло пятнами. До этого момента он еще как-то держался.
– Твой приятель помогал тебе перенести вещи в гараж. Вот адрес. Куда они делись потом?
– Ничего не понимаю. Какой гараж?
Это были последние остатки наглости. После того как Горбатову объяснили, что сторож гаражно- строительного кооператива опознал его и подтвердил, что в тот вечер Горбатов завел на охраняемую территорию грузовик с вещами, тот сдался.
– Когда я увидел труп, то сбежал, – признался он. – И первым делом перевез вещи. Зачем мне надо, чтобы их у моего родича нашли?
– Давай по порядку, – сказали ему. – Кто тебе предложил участвовать в этом деле?
Дима опять заколебался, но это было в последний раз. Наконец он спросил, нельзя ли его арест оформить как явку с повинной? Ведь он же добровольно вернулся на Измайловскую ярмарку, его никто под конвоем туда не приводил.
– Зачем же ты вернулся?
– Деньги кончились, нужна была работа.
Ничего особенно нового Горбатов не рассказал.
Его показания во многом совпали с теми, которые дал его друг Илья. Вплоть до того момента, как он вошел в квартиру и увидел на полу в коридоре труп Жени.
– Я жутко перетрухал, – рассказывал он, предварительно попросив разрешения закурить. – Первый раз видел такое. Хоронить родственников приходилось, но чтобы вот так кто-то лежал, на полу, в кровище.,. Мне жутко стало, а Илья говорит, что останется. Нет, мне это на хрен не надо! Я ведь даже подумал, что это он ее… Потом сообразил, что не успел бы он, да и не из чего ему стрелять.
– Как ты понял, что девушку расстреляли?
– Да дырки были, много, их же видно. – Дима в две затяжки докурил сигарету до фильтра; глаза у него слезились. – Я выскочил во двор и сел в кабину. Подумал, что он тоже сейчас убежит. Но он все-таки остался там. Тогда я стал выезжать со двора, но задержался. Там стоял еще один грузовик, типа моего. В первый раз я его видел подальше, у другого дома. А теперь его так припарковали, что ни пройти ни проехать. Он долго разворачивался, сам собирался уезжать. А я из-за него задержался. Так что Илья мог бы меня догнать, если бы передумал…
Я его не бросил. Он сам не захотел уйти. Но он не вышел из подъезда, я в зеркальце смотрел. Не было его. А грузовик меня надолго задержал! Я уже хотел выйти и матом их обложить, но не решился. Зачем мне нужно, чтобы меня опознали?
– Ты так все хорошо запомнил?
– Я на всю жизнь это запомню, – выдохнул он. – Я поехал сам не знаю куда. Сперва гнал на недозволенной скорости, потом понял, что сейчас меня остановят, поехал тише, затормозил. Мне надо было сообразить, что делать, а в голову ничего не лезло. Вы поймите, я не представлял, что там сейчас творится.
Вроде бы надо милицию вызвать, а вдруг я Илье наврежу? Вдруг его за убийцу примут?
– А он, по-твоему, не мог убить?
– Илюха? Да никогда.
– Почему ты так уверен?
– Я его знаю.
– Ну и что? Ты, например, уверен, что у него не было оружия?
– У Илюхи? – Дима даже улыбнулся. – Да он вообще не такой. Нелепый парень. Какое уж там оружие… Работы у него не было, пытался подрабатывать где придется. Просил меня устроить его по знакомству на рынок. Хоть продавцом. Но я его отговорил.
– Почему?
– Слабак. Не выдержит он. Скоро зима, а они там в железных палатках, мороз если здоровый…
– Ладно, ты уехал, что дальше? – перебил его Виталий. – Ты поехал в гараж и в одиночку перегрузил вещи в кузов?
– Нет, в одиночку я не смог бы, – признался он.
– Кто тебе помогал?
– Мужики.
– Какие?
– Да там неподалеку квасили, у завода. Они все время там сшиваются, я их в лицо знаю. Это те, кто в бессрочном отпуске, завод-то почти стоит, работает котельная и один цех.
– И они сразу согласились тебе помочь?
Дима кивнул:
– Конечно. Еще бы не согласились, им деньги были нужны.
– Ты предложил им деньги за помощь?
Сколько?
– По десятке на брата. А взял с собой троих, тех, кто еще не слишком напился. От остальных толку бы не было, чего зря деньги платить.
– Сторож ничего тебе не сказал? Не спросил, почему ты вернулся?
– Если он будет каждого спрашивать… Он меня в лицо знает. Он же имеет понятие, кто преступник, а кто нет.
– Сторож такой умный? С первого взгляда видит? – усмехнулся Виталий. – Нам бы его сюда. Ты, значит, не преступник?
– Нет. И своей вины не признаю.
– Только что ты сказал, что согласился участвовать в ограблении квартиры. Укрывал краденое. Как же не преступник?
Диму даже передернуло:
– Какое это ограбление! Женька хотела забрать вещи брата. Она же ни у кого не воровала, тем более что брат умер.
– Ты видел, что квартира опечатана?
– Нет! – твердо ответил он. – Когда я подошел к двери, никаких печатей там не было.
– Кто их снял?
– Может, она, а может, Илюха.
Парень снова закурил. Он все больше сникал.
Было видно, что на такой исход он не рассчитывал, – ему хотелось оправдаться, но ничего не получалось.
– Вы погрузили вещи в кузов, что было потом?
– Я расплатился с мужиками, и они пешком отправились обратно. Может, за бутылкой пошли. Деньги-то у них теперь были. А я поехал…
– Куда? Где ты спрятал вещи?
Диму просто корчило от волнения. Он снова хрустел пальцами, рассматривал свои грязные ботинки.
Наконец еле выдавил из себя:
– Увез на станцию Москва-Третья. Там у знакомого во дворе стоит контейнер, он в нем держит инструменты. Я все перегрузил туда.
– Имя знакомого? Он тебе помогал? Откуда у тебя ключ от контейнера?
Дима неохотно назвал имя хозяина контейнера, но тут же сообщил, что этот человек ни при чем. Он в настоящее время сидит.
– Не за грабеж, – хмуро добавил он. – По пьянке подрался с супругой, наставил синяков. А она его сдала. Сейчас хочет продать квартиру. Короче, я обошелся без помощников. Там и замка-то не было – ничего ценного не хранилось. Висела на скобах проволока, с расплющенной пломбой. Я взял плоскогубцы, пломбу снял, проволоку раскрутил.
– Как же ты выгружал диван? Все остальное – еще понятно. А диван как?
