Нетрудно было понять, каким образом Ксения решила, что видит перед собой тело подруги, а не ее гостьи. Агна была совсем не похожа на Таню ни лицом, ни фигурой, ни даже цветом волос, хотя обе были блондинками. Но в квартире было темно, единственный источник света – лампочка в тамбуре. Ксения приоткрыла дверь в квартиру пошире, свет из тамбура упал в прихожую, и она увидела отброшенную на середину розовую тапочку. Потом тело жертвы, одетой в Танин халат. И ее светлые волосы, рассыпанные по плечам. Сравнивать фигуры и оттенки волос Ксения уже не стала. Она не решилась даже подойти к телу. Позвонила в дверь к соседям, сообщила, что случилось, а те уже со своего телефона вызвали «скорую» и милицию.
Соседи одобрили то, что Ксения не дотронулась до тела. Они тоже посмотрели на труп из тамбура и сказали, что до приезда милиции трогать его нельзя.
Что Таня мертва, это и отсюда видно. Вон сколько крови на полу! Пока милиция не приехала, в квартиру никто не заходил. Ксения отказалась даже зайти к соседям, хотя те настойчиво ее приглашали. Она сидела в тамбуре, на старом деревянном ящике, который кто-то сберег под посылку. Ее трясло, и она тихонечко выла. Весть об убийстве соседки с восьмого этажа быстро облетела весь подъезд. Все знали, что Таня недавно похоронила мужа, и очень ей сочувствовали. Немедленно высыпали на улицу те, у кого были собаки. Они совместили ЧП с внеплановым выгулом своих питомцев и всласть почесали языки на тему о том, насколько женщине опасно жить одной.
– Вы что, не осмотрели тело? – Таня оглядела всех присутствующих. На самом деле народу в квартире было не так уж много – трое мужчин и две женщины. Сейчас они все были тут и смотрели на нее как на привидение. – Ксения, разве ты сразу не догадалась, что это не я? Ты же сто лет меня знаешь!
– Я старалась не смотреть, – всхлипнула та. – А сейчас сказали, что уже все сфотографировано и можно уносить тело… Я захотела взглянуть напоследок. Но тут явилась ты! – И она закрыла лицо ладонями:
– Это ужасно, все это ужасно, но я так рада, что это не ты!
– Как это случилось? – Таня перевела взгляд на милиционеров.
– Ножом пырнули, – коротко ответил один из них, самый массивный. – Ну, что, значит, хозяйка жива. Давайте работать.
Только теперь Таня сняла куртку и вынула из внутреннего кармана бумажную трубочку. Развернула ее и тщательно приколола к обоям шестью булавками. Ксения ходила за ней по пятам, будто боялась, что с Таней все же что-то случится. Увидев рисунок, она вытерла глаза и пригляделась:
– А это откуда?
– Подарил один человек, – уклончиво ответила Таня, глядя на рисунок.
Сейчас он нравился ей еще больше. Ей даже показалось, что в одной из фигурок она узнает Агну.
Агну в той позе, в какой она лежала на полу. Всего лишь одна из фигурок, тесно сплетенная с другими.
Ксения шмыгнула носом:
– Мне не нравится. Какой-то авангард. Тебе это гомик подарил?
– Нет! – отрезала Таня. – И прекрати о нем вспоминать. И тем более – при милиции.
В квартире все еще оставались представители следственной группы. Постоянно то приезжал кто-то, то уезжал. Кого-то искали и не могли найти. Кого-то ждали, а тот не приезжал. Тело уже увезли. На полу осталось пятно крови и меловой контур, который постепенно затаптывался. Его уже сфотографировали, и можно было вымыть пол. Но Таня не решалась выйти из второй комнаты и взять тряпку. Она вообще не чувствовала себя хозяйкой квартиры. Эти люди вели себя совершенно бесцеремонно. Судя по звону посуды, на кухне уже вовсю пили чай.
– Мне надо позвонить. – Таня достала из кармана блокнот. – Обязательно надо сообщить Виталию.
– Какому Виталию? – удивилась Ксения. – Я думала, ты хочешь звонить Саше. Послушай, почему ты скрыла, что у тебя живет Агна? Зачем врала про гостью из Калининграда?
– Чтобы ты задавала поменьше вопросов.
– Скажи на милость, – обиделась Ксения. – Все равно тебе будут задавать вопросы. Как она тут оказалась? Кто мог ее убить?
Вопросы ей в самом деле задавали. Но Таня быстро разделалась с ними. Паспорт Агны и прочие бумаги, извлеченные из сумки жертвы, лежали на столе. Тут же стояли две чашки чаю. Таня попросила налить чаю и ей и тоже получила чашку. Это было довольно смешно – просить о такой услуге в собственной квартире. Но к абсурду она уже успела привыкнуть.
– Это ваша подруга? – спросил мужчина в штатском, изучая паспорт Агны.
Паспорт самой Тани он проглядел мельком и сразу вернул его хозяйке.
– Да. Она жила у меня, потому что у нее неприятности с приятелем, – ответила Таня, опережая его следующий вопрос.
– Она нигде не была прописана?
– Нет. Приятель не желал на ней жениться и отказывался прописать даже временно.
– Его имя, адрес, телефон?
Таня с готовностью обеспечила следствие всеми нужными фактами. При этом она с неким злорадством подумала о том, что Сашу поднимут из постели среди ночи. Тогда он уже не уснет! Пусть хорошенько подумает об Агне, пусть думает о ней всю жизнь! Странно, но до нее самой еще как будто не дошла мысль, что Агна мертва. Последний месяц она жила среди смертей, среди допросов, свидетельских показаний, улик – прямых и косвенных. Этот допрос она воспринимала как очередной этап долгого пути. «Как сказал Толик? Дорога страха не бесконечна и все мы видим, куда идем? А я, похоже, бегу по этой дороге. Хотя изо всех сил стараюсь задержаться, уцепиться за жизнь. Но меня кто-то толкает. Кто-то навязывает мне эту гонку, и я не могу остановиться».
– Когда вы ушли из дому?
И на этот вопрос у Тани был готовый ответ. Она назвала точное время – три часа дня. И сказала, что это может подтвердить Ксения.
– Мы уехали вместе. У нас были дела в городе.
– А вернулись порознь?
– Да. Мы расстались в городе, у метро «Пушкинская». Наверное, она сразу поехала домой. Было около восьми вечера, возможно, начало девятого.
Все ее слова были записаны. Наверное, следователя удивляло спокойствие Тани. Она держалась как профессионал, и немудрено – к допросам она успела привыкнуть.
– Ваша подруга никого не ждала в гости? Кому она могла открыть дверь?
– Да никого она не ждала. Никто и не знал, что она у меня!
И все же Таня призадумалась. Отвечая на этот вопрос, она уже не была так уверена в своей правоте. Агна не планировала никаких встреч. У нее была одна цель – выспаться, прийти в себя после трехдневной отсидки. Про это Таня решила не говорить. Все равно узнают сами. Но было что-то еще. Что-то не давало ей покоя. И вдруг она поняла, что это было.
– Постойте…
Она растерянно взглянула на следователя, без спросу встала и вышла в коридор. Стояла и смотрела на входную дверь своей квартиры. Смотрела так, будто видела ее впервые. Потом прошла в комнату, взяла свою куртку, пошарила в сумке… Нащупала там связку ключей. Подошла к письменному столу и выдвинула ящик. Увидев то, что и ожидала увидеть, Таня вернула ящик в обычное положение. И вернулась к следователю. Губы у нее дрожали, все спокойствие улетучилось. Да и было ли оно натуральным?
Скорее – затишье, следствие шока.
– Она не могла открыть дверь, – слабым голосом ответила Таня, увидев в глазах следователя немой вопрос. – Вообще не могла. Никому.
– То есть?
Таня показала ему ключи:
– Вот. Они были у меня. Я ушла и машинально забрала их с собой. Я даже не подумала, что без ключа отпереть один из замков она не сможет… Уходя, я по привычке заперла снаружи все три замка. Как будто в квартире никого не оставалось. Я всегда так запираю дверь, если квартира остается пустой. А один из замков открывается изнутри только ключом.
