открыл Танькин младший брат, Денис.
– О, привет, – удивился мальчишка. – А сестры дома нету.
– А кто есть?
– Я один. Заходи, она тебя, между прочим, ждала, – пригласил его Денис.
Иван переступил порог, похлопал себя по карманам куртки и только теперь сообразил, что ничего не принес мальчишке. А всегда приносил ему подарок, еще не было такого, чтобы он пришел в этот дом с пустыми руками. Денис ждал подарочка с явным интересом. Наконец Иван нашел что-то подходящее: когда в Эмиратах покупал матери дубленку, ему вручили подарочек – музыкальный брелок для ключей Серебряное колечко с цепочкой, на цепочке болтается толстенькое красное сердечко. Если над сердечком покричать – оно начнет истошно попискивать. Иван вынул брелок и протянул его мальчишке:
– На, это брелок. Потеряешь ключи – ори сильнее, найдутся.
– Ну? – Денис повертел сердечко и вдруг заорал как резаный.
Брелок немедленно откликнулся, Иван от неожиданности вздрогнул и чертыхнулся:
– Придурок, не мог предупредить?!
Мальчишка не обиделся.
– Ничего, забавно, – солидно сказал он. – Сколько такой стоит?
Его всегда интересовала цена подарка. Иван отмахнулся:
– Миллион. Танька скоро придет?
– Скоро. Она в училище. Ваня, займи пятьдесят тысяч.
– Че-го?! – удивился тот. – Молодой, а такой деловой! Может, тебе пятерки хватит?
– Пятерку оставь себе или Таньке шоколадку купи, – отпарировал Денис. – Мне срочно надо пятьдесят тысяч, ну, позарез!
– Зачем это? – спросил Иван, залезая в карман за деньгами. Мальчишка ему все-таки нравился.
– Тамагошу куплю.
– Это что такое?
– Ну ты и серый… У нас у всех в классе тамагоши есть, прикинь, только у меня нет! Отец зажал деньги, которые мне за хорошую учебу дает, говорит – всякую дрянь покупаешь…
– Держи!
– О, класс… – протянул Денис, выхватывая у Ивана пятидесятитысячную купюру, и затараторил как заведенный:
– Тамагоша – это такой виртуальный друг в коробочке. Его надо кормить, поить, играть с ним, если заболеет – лечить. А если несколько раз не покормишь – он умрет. Прямо как человек. Еще у него семь жизней…
– А говоришь – как человек, – оборвал его Иван. – У человека всего одна.
Денис его уже не слушал:
– Ладно, я побежал. Ты ее дождись, не уходи, ладно? Она обрадуется!
– Куда ты намылился?
– Тамагошу куплю. Тут внизу, в одном ларьке продается.
И мальчишка, зашнуровав кроссовки, исчез за дверью. Иван обошел квартиру, проверил запасы продуктов в холодильнике, заглянул во все кастрюли. Увидел в одной из них борщ, но разогревать не стал, хотя проголодался. Зашел в Танькину комнату, примостился в кресле и закрыл глаза. И сам не заметил, как уснул.
Разбудил его поцелуй и лукавый шепот:
– Ты что – с ночной смены пришел?
Он встряхнулся, потянул к себе Таньку. Та нехотя отбивалась, оглядываясь на дверь:
– Мать дома! Пусти! Сейчас обедать будем.
Он все же усадил се на ручку кресла и вдохнул ее запах. Сквозь муть духов пробивался собственный запах ее кожи – пряный, сладковатый. Танька присмирела, гладила его по коротким, ершистым волосам, бормотала тихо-тихо:
– Куда пропал, а? Телефона нет, адреса нет, ничего нет.
– А я специально тебе адреса не оставляю, – усмехнулся он. – Чтобы сильнее ждала!
– Я уже поняла, что ты специально прячешься, – шептала она. – Ведешь себя как женатый. А может, ты и правда женатый?
– Паспорт тебе, что ли, показать? – устало спросил он. – Достань и посмотри.
– Где?
– В штанах.
Она доверчиво полезла ему в карман, он поймал ее руку, прижал к бедру, передвинул повыше. Она рассмеялась:
– Жу-у-лик противный… Имей совесть, мать все слышит.
– А мы с тобой тихонько! – Иван ухватился за медную пуговицу на ее джинсах, но она отскочила, сердито прошипела:
– Я тебе серьезно говорю, ну что за свинство?!
– Каким словам ты без меня научилась, – покачал он головой. – Ладно, подождем, пока тебе самой захочется.
Тут она обиделась всерьез. Уселась на диван, схватила какой-то журнал и, закусив накрашенные губы, принялась его просматривать. А Иван рассматривал девушку. Танька училась на парикмахера, и ее пунктиком было менять прическу и цвет волос почти каждый месяц. Сегодня она была каштановая и челка закрывала брови. А в прошлый раз, когда они виделись, Танька была кудрявой блондинкой.
– Ничего, тебе такой цвет идет, – одобрил ее прическу Иван.
Она не отреагировала. Он смотрел на ее склоненное лицо, на длинную челку, на густо накрашенные ресницы, опущенные над журналом… И вдруг сквозь Таньку увидел другую. Белокожую, круглолицую, черноволосую. Увидел беспощадно подведенные черные глаза, ее усмешку, крупную родинку между грудей – как медальон… Эта родинка ему тогда очень приглянулась… Он даже не пытался прогнать наваждение – напротив, ему хотелось задержать его подольше… Но Танька вдруг подняла голову, и все пропало.
– Я тебя не приглашала, – сказала она, будто продолжая начатую тему.
– Я могу уйти, если так, – равнодушно ответил он.
– Матери бы постыдился! – продолжала она.
Танька явно желала поговорить на тему семейных отношений, и это Ивану не нравилось. Он встал, потянулся, повращал кистями расставленных рук, покрутил головой, прогоняя остатки сна. И с чего это ему примерещилась Алия? Просто от недосыпа!
– А что мне твоей матери стыдиться? – спросил он, закончив свою зарядку. – Я к ней в зятья не набиваюсь.
– Да кому ты нужен?!
В дверь деликатно постучали.
– Ребятки, можно к вам? – Танькина мать, имени-отчества которой Иван так и не удосужился запомнить, деланно улыбалась гостю:
– Здравствуйте, Ваня. Уезжали куда-то? Давно вас не было видно.
– Работал, – коротко ответил он.
– Ему было страшно некогда, – иронически вставила Танька.
– Ну, к столу? – Танькина мать вопросительно посмотрела на свое чадо. Она видела, что дочь обижена на Ивана, но не знала, как себя вести в такой ситуации.
Иван не заставил себя звать дважды. Он прошел на кухню, за ним – Танькина мать. Танька есть не пожелала, осталась в комнате.
Иван ел в полном молчании. Он раздумывал, как ему быть, куда податься. Остаться тут? Нельзя, да и не хочется. Как ни странно, встреча с Танькой его не порадовала. Больше того – он вдруг понял, что эта девица ему абсолютно не нужна. Не говоря уже о ее мамаше, которая уселась напротив, – так и провожает взглядом каждый кусок, который Иван отправляет в рот. Наконец та не выдержала:
– Ваня, я давно хотела вас кое о чем спросить.
Можно?
